Николай Зорин - Сестра моя – смерть

– Но ведь было же!

– Было. Но, думаю, только отчасти.

– Что значит – отчасти?

– Некая девушка, Люба, или кто она на самом деле, действительно по какой-то причине (в причине-то все и дело, причина-то и есть преступление) жила в твоей квартире. Она не знала, что ты приедешь на день раньше срока (этого никто не знал), и потому была не готова к встрече с тобой – встреча, скорее всего, и не должна была состояться. Увидев тебя, растерялась – и потому поступила так, как поступила.

– Повесилась от растерянности?

– Нет. Привязала тебя к креслу и оглушила. А все остальное тебе… померещилось. Ты получила довольно значительную травму головы, у тебя там до сих пор шишка.

– Вы хотите сказать, что никто не вешался и ночью… ночью никто… не было того, что было ночью?

– Ну конечно! Да как же все это могло быть? Сама подумай!

Вполне логичное, здравое объяснение. Если бы все это произошло не со мной, я, наверное, придумала бы такое же. Вот только… Я точно знаю, что это не было галлюцинациями или сном! Я помню свои ощущения – слишком ясные, слишком настоящие, реальные ощущения: живые ощущения смерти. И… И ведь есть доказательство!

– А веревка? Веревка, свисающая с люстры? Она до сих пор свисает! Как ее можно объяснить в таком случае?

– Веревка. – Тетя Саша дернулась, изменилась в лице и даже, мне показалось, немного побледнела. – Веревка! Ангел-хранитель тебя уберег и эту девушку тоже – от преступления. Страшно подумать, что могло бы произойти и чуть не произошло! Да-да, ты была на волосок от гибели. Видимо, она хотела тебя убить, но одумалась. Убить и имитировать самоубийство. Такое объяснение устраивает?

– Не знаю.

– Да что тут знать?! – Тетя Саша опять начала сердиться, но тут же себя одернула: – Прости. – Чуткая, добрая, только излишне здравомыслящая женщина. – Сон разума… – Она улыбнулась и продолжила нараспев: – Порождает чудовищ. Но суть-то не в том. Налицо преступление, и, если оно пока не совершилось до конца, очень вероятно, что еще совершится. Тебе, Аленушка, нужна помощь. И не моя, от моей мало толку, тебе нужна помощь людей компетентных.

– Бородина и Никитина?

– Других-то ведь нет. – Она снова мне улыбнулась – ласково и чуть-чуть заискивающе. – А пускать это на самотек нельзя. Так что будем действовать.

Мне стало неприятно – тетя Саша стала мне неприятна, ее напористость, ее решительность. И улыбка ее неприятна. В голову закрались подлые мысли. Что, если она как-то связана с тем, что со мной произошло? Что, если… Невероятно. И все же…

Я встала, взяла с холодильника пачку сигарет, закурила – и даже форточку не удосужилась открыть – назло некурящей тете Саше: она стала меня до невозможности раздражать.

– Вы ко мне шли по какому-то делу? – сделала я вид, что перевожу разговор на другую тему – хотя мне просто нужно было узнать, случайно или нет она оказалась в моей квартире.

– По какому делу? – Тетя Саша насторожилась. Неужели я права, и она в самом деле связана с «ним», с моим мужем? Или мне показалось, что она насторожилась? – А, нет, никакого дела. Я тут рядом была, в центральной детской поликлинике, направления на Машкины анализы брала, решила зайти, навестить тебя, узнать, как отдохнула.

– Хорошо отдохнула. – Я пристально-пристально смотрела на нее, прямо в глаза, пыталась определить, врет или нет, и не могла понять. Я так на этом сосредоточилась, что случайно выпустила ей в лицо струю дыма – невольное хамство. Тетя Саша укоризненно кашлянула. – Простите. – Я замахала рукой, чтобы развеять дым.

– Бросала бы ты курить, Аленка. Дурная привычка – и больше ничего.

Ну вот, сейчас начнет пропихивать прописные истины здорового образа жизни. Сама-то она, гимнастка в прошлом, спортинструктор в фитнес-клубе в настоящем, ясное дело, никогда не курила.

– О себе не беспокоишься, подумай о здоровье своих будущих детей. Тебе же еще рожать и кормить.

Не знаю, не знаю, от кого могут завестись мои будущие дети. Не от «него», уж точно, а других кандидатов не предвидится.

– Я подумаю.

– Вот подумай, подумай! – Она засмеялась, легко засмеялась, естественно. Зря, наверное, я поспешила записать ее в злодеи, не похожа она на такую. И потом, мужа моего она всегда не переносила, с чего бы вдруг ей с ним сойтись? – Так кому будем звонить, Бородину или Никитину?

Вот ведь заклинило! Действительно обо мне беспокоится или все-таки в «деле»? Или обратный вариант: с «ним» она не связана, но что-то такое знает и хочет потопить его из личной неприязни?