Эрл Гарднер - Суд последней надежды

Подняв его на ноги, вы надеваете на него наручники и вызываете машину для перевозки арестованных.

Когда он сидит за решеткой, вы выясните, что это, оказывается, «Билл-Морда». Его арестовывали тридцать шесть раз. На его счету двадцать приговоров. В его полицейском досье самые разные обвинения, условно-досрочные освобождения, пара сроков, которые он отсиживал от звонка до звонка, помилования и снова нарушения закона.

Его отпускали только для того, чтобы вы наконец задержали его.

Я хочу подчеркнуть, рассказывая все эти истории, что работа в полиции далеко не столь привлекательна, как может показаться тому, кто, решив посвятить себя полицейской службе, решит, что тут легко можно сделать карьеру.

Но гражданам не надо ломать себе голову, чтобы изменить эти условия.

К счастью, количество полицейских, убитых при исполнении служебных обязанностей, не так велико, как можно судить по документам страховых компаний.

Никто не хочет быть убитым, но коль скоро полицейский знает, что если и доведется ему встретить роковую пулю, то жена его по страховому полису получит двадцать тысяч долларов, сразу или в виде ежегодной выплаты, в зависимости от обстоятельств, которые позволят ей выплатить и закладную за дом и дать детям образование, не надрываясь на работе, — он будет чувствовать себя куда лучше, отправляясь на дежурство. Так можно устранить хотя бы один серьезный повод для волнений.

А как насчет трудных подростков? Что сказать о тех, кто в период отсрочки наказания снова совершает проступки и наконец попадает в тюрьму? Что можно сказать о самих тюрьмах?

По всем этим вопросам у среднего члена общества самое искаженное представление.

Он думает, что тюрьма — место, куда попадает преступник.

На самом же деле тюрьма — это место, откуда преступник выходит.

Другая ошибка общественного мнения — все обитатели тюрем едины, все на одно лицо.

В тюрьму попадают самые разные люди. Некоторые из них испорчены до мозга костей. Среди них попадаются убийцы. Есть психопатоидные личности, которые не могут жить в ладу с обществом. Просто слабовольные люди. Некоторые из них совершенно нормальны в трезвом состоянии, но, выпив, начинают творить глупости. Встречаются и просто закоренелые преступники.

Тем не менее, когда они выходят на свободу, для общества все они на одно лицо. «Бывшие преступники».

Нельзя забывать, что рано или поздно почти все они окажутся среди нас. Некоторые из них сидят два года, некоторые пять и десять, есть те, которые выйдут на свободу через год, а другим сидеть двадцать лет и больше. Некоторые так и умирают в тюрьме. Но больше девяноста процентов бывших заключенных из стен тюрьмы возвращаются в общество.

Естественно, общество должно с большим вниманием относиться к способностям, склонностям и взглядам такого человека, когда за ним захлопываются ворота тюрьмы и он становится полноправным членом общества.

На самом же деле ничего нет дальше от истины. Общество старается не обращать внимания на проблемы преступности и вообще забыть о существовании тюрем.

Поскольку тюрьма представляет собой строго охраняемое учреждение, со стражниками на вышках, с высокими стенами, с изощренной системой замков, надсмотрщиков и запоров, средний гражданин считает, что, попав в тюрьму, заключенный надежно изолирован от мира.

Так случилось, что я поддерживаю дружеские отношения с начальниками некоторых тюрем. В каждой из них примерно на тридцать процентов больше заключенных, чем то число, для которых она была предназначена. Иными словами, тюрьмы набиты до предела.

Тем не менее каждый год суды штата отправляют на отсидку еще семьдесят процентов от полного максимума населения тюрем.

Что это значит?

Это значит, что надо что-то делать с теми, кто уже находится в тюремных стенах.

Но у данного конкретного штата, как и у большинства других, свои собственные финансовые проблемы. И когда возникает проблема о выделении денег на нужды тюрем и его персонала, то законопроект обычно кладут в долгий ящик.

«Нет времени тратиться на тюремные нужды,— возглашают заднескамеечники в конгрессе штата.— У штата нет денег, чтобы тратить их на заключенных».

Примерно так же думает и средний гражданин. Первым делом, он ничего не хочет знать о тюрьмах, а во-вторых, хочет забыть об их существовании. Преступники надежно изолированы, вот пусть они там и сидят.

Реабилитация в социальном плане?