Издательство «Развлечение» - В погоне за преступником от Нью-Йорка до Берлина

— Я лорд Эсдерс, — ответил Пинкертон, — и хотя я не знаком с вами, я много слышал о вас, а потому позволю себе обратиться к вам с почтительной просьбой.

Фон Зольбах учтиво ответил:

— Я вполне к вашим услугам, милорд!

— Видите ли, дело в том, — сказал Пинкертон, — что я хотел бы с полчаса понаблюдать за одной личностью, которая находится сейчас здесь, в этом ресторане. Для этого мне надо бы незаметно пройти в зал, и я прошу вас сопровождать меня, словно старого знакомого. Подведите меня к вашему столу и представьте своему обществу!

Зольбах медлил с ответом: дело требовало некоторого размышления. Но Пинкертон сказал сердечно:

— Даю вам честное слово, что вы и ваши друзья в течение часа узнают о причинах моего поведения!

Тогда Зольбах решился:

— Хорошо, идемте! Я питаю к вам доверие: судя по вашей внешности, нельзя предположить, что у вас есть какой-то коварный замысел.

Зольбах тотчас же вошел в роль. Он взял Пинкертона под руку и прошел с ним через весь зал до столика, где сидели его знакомые. Столик стоял в самом углу, и Пинкертон сразу увидел, что Спенсер все еще там, среди всех этих нарядных дам и господ.

— Позвольте, господа, — сказал Зольбах, — представить вам лорда Эсдерса, с которым я познакомился в Лондоне. Я от души рад, что лорд разыскал меня здесь…

— Надеюсь, я вам не помешаю, господа, — произнес Пинкертон с сильным английским акцентом. — Но я хотел перед отъездом провести хоть час в обществе моего друга Зольбаха.

Зольбах познакомил мнимого лорда со всеми присутствующими, в том числе и с «графом» Гайно фон Морбургом, который вежливо поклонился незнакомцу.

Пинкертон сел за стол напротив Джерарда Спенсера. Он вступил с присутствующими в разговор самого невинного характера и особенно много говорил с Зольбахом, который все-таки, незаметно для других, относился к нему с легким недоверием. «Граф» Морбург несколько раз обратился к мнимому англичанину с вопросами:

— Вы давно в Берлине, милорд?

— Да, — ответил Пинкертон, — и я сильно скучаю.

— Вы путешествуете по Германии ради удовольствия?

— Я приехал сюда на охоту, — ответил сыщик. Никто из присутствующих и не догадывался, за какой дичью охотится этот «лорд».

— А бывали ли вы в Америке? — спросил Спенсер,

— О да! Я бывал в Нью-Йорке и в других больших городах и много там охотился.

— Охота, должно быть, ваша страсть, милорд?

— Да, только я люблю охотиться на редкую дичь, — ответил Пинкертон.

Одна из молодых дам спросила:

— Значит, вы и на гризли, наверно, охотились?

— О да! А также на еще более опасных зверей, — ответил с достоинством «лорд». — Какой у вас роскошный браслет, миледи!

Он заметил это как бы вскользь, глядя на украшение, сверкавшее на белоснежной руке молодой дамы.

Дама, смеясь, кивнула и сказала, что это — старая фамильная драгоценность, доставшаяся ей по наследству.

— Я нахожу, что носить браслеты действительно пристало дамам, но когда их носят мужчины, это уже безобразие, — сказал «лорд». — Посмотрите, господа, — наши руки слишком грубы, чтобы надевать на них такие изящные вещи!

Говоря это, «лорд» осмотрел свои руки, потом взглянул на руки Спенсера.

— Вот у графа, кажется, такие чудесные белые руки, что на них, пожалуй, кстати были бы браслеты, — сказал он, смеясь.

«Граф» невольно положил руки на стол и отогнул манжеты:

— Вы немного увлекаетесь, милорд, я…

Больше он не успел ничего сказать. Сыщик с быстротой молнии вскочил, раздался лязг металла, — и страшное проклятие вырвалось из груди Спенсера.

— Вот настоящие браслеты для таких мошенников, как вы, мистер Спенсер! — спокойно заявил Пинкертон, с изумительной ловкостью защелкивая на руках мнимого графа Морбурга наручники специальной конструкции.

Все присутствующие были как громом поражены случившимся, а сыщик хладнокровно вытащил револьвер и направил его на ошеломленного преступника.

— Вы арестованы, Джерард Спенсер! Ни с места, или я вас убью!

Хладнокровное приказание Пинкертона и дуло револьвера заставили Спенсера покориться. Но он пришел в еще больший ужас, когда Пинкертон обратился к присутствующим со словами:

— Простите, господа, если я нарушил ваше веселье. Но я исполнял свой долг. Я — Нат Пинкертон, сыщик из Нью-Йорка, а этот человек — опасный брачный авантюрист и мошенник. Он украл у сына графа фон Морбурга его документы и воспользовался ими, чтобы втереться в ваш круг.

Присутствующие не верили своим ушам. А Спенсер, бледный как смерть, проворчал: