Издательство «Развлечение» - Драма из ревности

— Во-первых, — сказал он, краснея от волнения, — отчего же никто не отозвался, когда мы поместили портрет лорда в газетах; ведь эти рыбаки здесь, очевидно, должны же его знать?

— На это я тебе скажу, Гарри, что эти бедняки едва ли читать лондонские газеты, а разве только какой-либо местный листок, который, конечно, не поместил наших фотографий, кроме того, лорд почти никогда не бывал дома, а годами путешествовал.

— Но все-таки, мне кажется, они должны были помнить его лицо! — не унимался Гарри.

Холмс улыбнулся.

— Я утверждаю, что нет, иначе, конечно, уже навел бы у них справки.

— В таком случае я убежден, что вы не сделали этого еще по какой-то особенной причине, о которой мне пока не говорили.

— Опять угадал.

Гарри задумался.

— Вот что! — вдруг воскликнул он. — Я укажу вам еще на одно обстоятельство.

— Говори!

— Если этот человек убил лорда Сеймура, то как же нотариус мог получить от него письмо в то время, когда, по всем расчетам, лорда уже не было более в живых?

— Все это было бы совершенно верно, друг мой, но дело в том, что лорд этого письма и не писал. — Холмс достал свой новый портфель. — История эта сразу показалась мне в высшей степени подозрительной, — продолжал он. — Отчего это лорд вдруг продавал свой замок, а главное — по такой неслыханно дешевой цене. Я попросил нотариуса показать мне письмо; вот оно — присмотрись-ка хорошенько.

Гарри прочел письмо.

— Гм! Почерк, действительно, кажется мне немного знакомым… Но ведь нотариус, без сомнения, знал почерк лорда.

— Конечно, знал; но он великолепно подделан; тем не менее, я нахожу некоторые характерные черточки, точь-в-точь похожие на те, которые подметил в любовных письмах, найденных у Смитсона.

— Черт возьми! — проговорил Гарри, — в таком случае наш таинственный американец тождественен с тем грабителем церкви, который вот уже сколько времени водит за нос всю лондонскую полицию.

— Я в этом убежден так же, как и в том, что он угостил Смитсона напитком, от которого тот отдал Богу душу. Всеми этими нечистыми делами он нажил себе изрядное состояние, — я полагаю около 20.000 фунтов. На эту сумму он хотел купить замок «Юнону» и вот, от имени лорда известил нотариуса, чтобы тот назначил его к продаже за баснословно низкую цену.

— Для того, чтобы затем продать его вдвое дороже! — заметил Гарри. — Нечего сказать, ловкий делец!

— Я не думаю, чтобы это именно была его главная цель; мне кажется, он имел в виду другое.

— А что? Начальник, скажите ради Бога!

— Предположение мое несколько смелое, милый Гарри, и мне не хочется о нем говорить. Догадайся сам!

— Не могу, начальник!

— В таком случае тебе придется подождать.

Был уже вечер, когда Шерлок Холмс и Гарри вернулись обратно в замок. Кастелян почтительно открыл двери и спросил лорда — Шерлок Холмс назвал себя лордом Ратклифом — не угодно ли ему чего-нибудь.

Холмс заказал чаю и, закурив трубку, расположился вместе с Гарри в уютном кабинете.

Вскоре подали чай. Кастелян удалился. В комнате воцарилась тишина; только тихо пела вода в чайнике.

— Странные духи употреблял лорд Сеймур, — заметил Гарри. — Запах их чувствуется до сих пор.

Шерлок Холмс кивнул головой.

Время проходило. Сыщики давно уже напились чаю; Гарри потягивался, его начинало клонить ко сну, но Холмс как будто не замечал этого.

— Гарри, хочешь сделать мне удовольствие?

— Еще бы, начальник! что вам угодно?

— Пройдись по подвалам и кладовым замка, по возможности без огня. На всякий случай возьми с собою маленькую свечку, чтобы не разбить головы.

Гарри отлично заметил лукавую улыбочку в глазах начальника; он откашлянулся, но все-таки сказал спокойно, как всегда:

— Хорошо!

Он положил в карман свечу и вышел.

В самом деле, поручение, данное ему Холмсом было далеко не из приятных; чтобы там ни говорили, а бродить одному по темным закоулкам совершенно незнакомого замка, да к тому же такого, о котором ходят разные подозрительные слухи это, во всяком случае, удовольствие сомнительное. Но молодой сыщик скорее вырвал бы себе язык, чем сказал начальнику: я боюсь.

Итак, он медленно и осторожно стал спускаться по широкой каменной лестнице. Дом был еще освещен, но когда он дошел до конца коридора и отомкнул большую железную дверь, ведущую в подвал, когда на него дохнуло оттуда холодом и сыростью — он вдруг невольно остановился, но тут же пожал плечами и стал поспешно спускаться прямо в адский мрак.