Владимир Колычев - Дочь авторитета

— Кто?! — встрепенулась Зоя.

— Дочь Ставра.

Жак протянул ей пачку, Зоя вынула из нее сигарету, он щелкнул зажигалкой.

— Какого лешего?..

— А то ты не знаешь, — заявил Жак. — Она в твоего Захара как мартовская сучка в кобеля!..

— Что у них было?

— Ровным счетом ничего. Захар только тебя одну и любит…

— Да? — Зоя с подозрением глянула на него.

— Она-то хотела. Короче, за деньги надо поговорить.

— За какие деньги?

— Которые мы у Ставра дернули, — тихо сказал Жак.

— При чем здесь это?

— Жанна про них говорила. Пока непонятно, то ли Ставр знает, то ли догадывается.

— А говорила зачем?

— Захара предупредить.

— Она и в прошлый раз предупреждала!

В Захаре своя, особенная стать, в него нельзя не влюбиться. Жанна не устояла перед его обаянием, попробовала влезть к нему в душу, но Зоя ее удержала. А вот Захар-то совсем не прочь был испить из этого колодца. Может, Жанна для того и приехала сегодня, чтобы он припал к ее источнику?

— Я не знаю, что там было в прошлый раз, а сегодня Захар стоял как скала.

— Я не знаю, как и что у него стояло.

— Жанна — телка знатная. С такой не грех закрутить. — Жак мечтательно улыбнулся.

— И ты туда же! — упрекнула его Зоя.

— Я мужик свободный! С какой хочу, с такой и кручу.

— Свободный он.

Зоя вспомнила тот день, когда узнала о девке, которую он завел после нее. Больно ей тогда стало, слезы на глаза навернулись. Эта боль нет-нет да шевельнется где-то в глубине души, но глаза не заслезятся.

— А разве нет? — Жак вдруг наклонился к ней, как будто собирался обнять ее за талию.

Зоя напряглась, бросила взгляд на окно, из которого за ними мог наблюдать Захар, но Жак даже не прикоснулся к ней.

— Жениться тебе надо, — сказала она.

— Да?

— На доброй и порядочной. На своей.

— Это ты про кого?

— Не про себя. А чужие нам не нужны.

— Почему?

— Своих мы знаем, а чужую Ставр подсунуть может.

— Это ты про Жанну?

— Нет, вообще.

— Жаль. А то я к Жанне сунулся бы как человек свободный и к тебе не привязанный. Или ты захомутать меня хочешь?

— А куда ты денешься, жеребчик? — Зоя усмехнулась.

— Так! — Жак воодушевленно глянул на нее.

— Захара на себе повезешь. Я его не дотащу.

— Хоть на что-то сгожусь.

До машины Захар дошел сам, но в пути его развезло, и Жаку пришлось взять друга на прицеп.

Он помог Байкалову добраться до кровати, уложил его и прошел на кухню. Там открыл форточку, достал сигарету.

— На улице покуришь, — сказала Зоя.

— А то вы здесь не дымите! — Жак щелкнул пальцем по хрустальной пепельнице.

— Дело не в нас, а в тебе. Захара сейчас как бы нет, и тебе здесь делать нечего.

— А если мне без тебя скучно? — Он улыбался, а голос его звучал серьезно.

— Езжай к той, с которой не скучно, — заявила Зоя.

В душе ее что-то дрогнуло, но не перевернулось. Жак не последний для нее человек, но она не станет бросать Захара ради него.

— Нет у меня никого.

— Это не мои проблемы.

— Ты сказала, чтобы я чужих не искал. А где мне свою бабу найти?

— Уходи.

Жак глубоко затянулся, затушил сигарету, пожелал ей не скучать и ушел. Зоя мысленно поблагодарила его за сдержанность и поймала себя на желании упрекнуть парня в нерешительности.

Жанна ударила рукой слева и тут же справа. Работала она быстро, но из неудобного положения. Стойка у нее далека от боксерской. Голова высоко поднята, плечи расправлены, спина прямая. Жанна била так, как будто от мух отмахивалась. На ней не было ни перчаток, ни майки, ни трусов. Вообще ничего. Только босоножки на высоком каблуке.

Захар легко мог уйти от ударов, но пропускал их. Он не мог настроиться на бой, когда перед глазами стояла столь роскошная грудь. Розовые ягодки сосков сводили его с ума. А тонкая темная полоска внизу живота!..

Очередной удар в голову внес ясность в его спутанное сознание. Наконец-то до него дошло, что между ним и Жанной идет бой без правил. Если он не может ответить боксерским ударом, то почему бы не побороть ее?..

Захар навалился на Жанну, уложил ее на подоконник и вдруг вместе с ней оказался высоко над землей. Голова закружилась от сильного прилива крови.

Но Жанна вдруг исчезла. На ее месте он увидел Зойку. Подоконника никакого не было. Они лежали на кровати, в окно светило солнце.

— Чего ты? — спросила она, внимательно глядя на него.

— А чего я?

Желание, навеянное сном, вдруг сошло на нет. Внутри все обмякло. Зато сохранилась боль от ударов. Голова раскалывалась, во рту свирепствовала засуха.