Владимир Колычев: Дочь авторитета

— Ты что-то хотела спросить? — Его рука обвила ее талию.

— У меня брат вернулся.

— Откуда?

— Вернулся.

Она не хотела говорить, что Захар освободился из мест заключения. Зачем, если Горошин и так все знал? Более того, он обещал устроить его на работу, помощником прораба, например. Или хотя бы рядовым строителем, но официально, с записью в трудовой книжке.

Горошин продолжал обнимать ее за талию, но хватка его ослабла.

— Журналисты об этом могут узнать. Скажут, что я связан с криминалом. Зачем это мне нужно?

— Захар — не криминал. — Лилия качнула головой. — Он просто оступился.

— Так я ничего и не говорю! Давай подождем, пока пройдут выборы. Сейчас я могу взять его чернорабочим… без трудового договора.

— Чтобы он чувствовал себя отверженным?

— А давай я его сторожем возьму. Неофициально. Это стройматериалы! Мое доверие!..

— Хорошо, — согласилась Лилия.

Они с Захаром давно остались без родителей. Лилия была уже совершеннолетней, а Захара могли забрать в детский дом. Она не позволила. Сначала доказала свою дееспособность, затем оформила опекунство и поставила брата на ноги. Удержаться на них он не смог, но ведь это по глупости. Дернул черт за руку, с кем не бывает.

Банк — не только деньги, но и инструмент финансового влияния, гарантия власти в руках могущественного человека. Именно таковым Ставр себя и считал. Он имел право на такое мнение, был самым крутым гангстером в городе. За ним — реальный авторитет, сильная команда, сферы влияния, территории, с которых он кормился.

Но рэкет, крыши, наркота и прочий темный бизнес уходили в прошлое. Теперь на первом плане у него стояли законные дела — коммерция, рестораны, аренда недвижимости.

Но и это не самое главное. Ставр основал свой собственный банк, в котором теперь должен был обслуживаться весь бизнес, подконтрольный ему. У него созрели очень серьезные планы на будущее. Через инвестиции в коммерческие и промышленные предприятия он собирался подчинить себе все, что могло приносить прибыль. Ставр уже учредил фонд, который финансировал обучение студентов. Они получат юридическое образование, будут работать в судах, в прокуратуре, в милиции. Мало того, он всерьез поставил на рабочую лошадку, которая в самое ближайшее время должна стать мэром города.

Посыхов сидел перед ним. Смиренное выражение лица, скованное положение тела, заискивающий взгляд, явный дефицит уверенности в себе. Но так по-другому и быть не могло. Посыхов зависел от него целиком и полностью.

— Горошин вырывается вперед. Если его не остановить… — Посыхов удрученно вздохнул и развел руками.

— Ты еще заплачь, — заявил Ставр.

— Нет, я не плачу, просто говорю. — Посыхов расправил плечи, выпрямил спину, но чувством собственного достоинства так и не преисполнился.

Важным и величественным он станет, когда въедет в главный кабинет городской администрации. Старый мэр почил в бозе, исполняющий обязанности главы котируется слабо, поддержки у него нет, поэтому шансы у Посыхова достаточно серьезные. И у него, и у Ставра.

— Как остановить Горошина? Говори!

— Есть варианты.

— Например?

Ставр чувствовал себя важным и величественным уже сейчас. У него свой банк, кабинет — образец офисного великолепия. Он может распоряжаться судьбами людей, надо будет, прихлопнет Посыхова как муху. И никто ничего не узнает.

— Любовница у него есть. Надо, чтобы она сделала заявление в прессу. Так, мол, и так, обещал жениться.

— Совратил, обесчестил?

— Да, вроде того.

— Так в чем же дело?

— Я отправлял человека, она послала его к черту.

— Человека посылал или лоха?

— Реальных людей у меня нет.

— Всю грязную работу на меня хочешь свалить? — спросил Ставр и хищно сощурился.

— Нет, просто говорю. — Посыхов сжался под его взглядом Ставр махнул рукой. Нельзя Посыхова вмазывать в грязное дело. Замарается — потом не отмоешь. А других кандидатов на пост мэра у Ставра не было.

— Скажешь, кто такая, разберемся.

У него были люди для решения таких проблем. Целая бригада. Пока эта сила с ним, никто ему в этом городе не страшен.

Воскресный день даже для зоны выходной. А Лилия гнала Захара на работу.

— Да ты пойми, чудак-человек, тебя взяли сторожем! Тебе доверяют!

— А чего ты раскричалась? — Захар удивленно вскинул брови, подошел к сестре, обнял ее с теплым родственным чувством.

Лиля была ему как мать. Он ее любил. А еще больше уважал. Если она сказала, значит, так и надо сделать. Захар должен взять под козырек.