Владимир Колычев - Дочь авторитета

Останавливать своих бойцов он не стал. Если убьют пацана, то туда ему и дорога. А ментов Ставр не боялся. Он шел вперед широким шагом, но и о тылах не забывал. Все у него было схвачено и подмазано.

Ставр уже подъезжал к банку, когда зазвонил телефон.

— Геннадий Лукьянович?

Он узнал голос. Звонил подполковник Цветов, заместитель начальника Центрального РОВД. Ставр поморщился. Неужели пацана забили до смерти?

— Да, Паша, — устало отозвался он.

— Тут у нас ваша дочь.

— Что там опять?

— Человека избила.

Ставр зло цокнул языком. Он растил дочь как мужчину. Закалял ее с детства, заставлял заниматься карате, учил терпеть боль и не жаловаться. Со временем она вошла во вкус, увлеклась физическим и духовным совершенствованием.

Но природу не изменить. Жанна выросла и стала капризной девчонкой с явными признаками стервы. Ее легко было обидеть, но всякий раз, когда это происходило, она просила о помощи не у кого-то, а у себя и давала волю кулакам. Не уступили дорогу — в морду, сказали, что-то не так — в печень, а если матом послали, то увечье гарантировано. Все с истерикой, со скандалом. Ставр уже давно пожалел о том, что научил Жанну драться.

— Кого конкретно? Мужчину или женщину?

— Парня.

— А парень что, не мужик?

— Он в больнице, в реанимации. Все очень серьезно.

— Еду.

Ставр отключил телефон и велел водителю изменить курс. Если человек в реанимации, значит, дочь отдадут не иначе как ему на руки. Но сажать ее не будут, он в этом не сомневался.

В голове каша с острыми обломками топора, в глазах красная муть, в животе ливерный паштет, лицо всмятку. Но Захар не унывал. На самом деле не так уж все плохо — челюсть целая, зубы не выбиты, в ребрах трещины, но переломов как таковых нет. И все потому, что кость у него тяжелая, крепкая. Сколько раз его избивали в хлам, и ничего, жив до сих пор, а до недавнего времени был еще и вполне здоров.

Он и сейчас бы не стал обращаться к врачам, но быки Ставра избили его во дворе больницы. Пока они выколачивали из Захара пыль, никто ничего не замечал, но стоило браткам исчезнуть, как появились санитары с носилками. Так он и оказался на больничной койке. Перед глазами все плыло, голова кружилась, все тело побаливало, но в целом ничего, жить можно.

— Значит, не знаете, кто вас избил? — спросил следователь с вихрастой головой, который торопливо записывал показания гражданина Байкалова, не отрывая глаз от протокола.

Парню казалось, что он просто не мог смотреть ему в глаза от стыда. При желании совсем нетрудно установить виновников происшествия, но бросить вызов самому Ставру — дураков нет!

— Не знаю.

У Захара имелись принципы. Он не мог сдать ментам своего обидчика, должен был разобраться с ним сам.

— Значит, они подошли к вам и стали бить. Раньше вы их не видели? — спросил следователь.

— Нет, не видел.

Следователь закончил свою писанину, дал Захару прочитать протокол, предложил расписаться и был таков.

Только он ушел, как появился сосед по палате, парень примерно одного с Захаром возраста. Его оформили на постой вчера, из реанимации. Кто-то не по-детски врезал ему в глаз, верней, в надбровную дугу. Доктора думали, кровоизлияние в мозг, но это был просто болевой шок. Вокруг глаза все распухло, но ничего смертельно опасного не было. Все же лечащий врач выписывать парня не стал, решил подержать его под наблюдением.

— Ну и что? — спросил Сева.

— Ничего.

— Не сказал?

— Нет.

— И правильно. Какой дурак со Ставром связываться будет?

Захар удивленно глянул на Севу.

Тот усмехнулся, махнул рукой и заявил:

— Да все уже знают, кто тебя отрихтовал. Кто у нас еще на шестисотом «мерине» ездит?

— Он в этом шестисотом и сидел, когда меня рихтовали.

— Стал бы он сам руки о тебя марать.

Захар глянул на соседа как на назойливую муху и закрыл глаза. Он решил, что сейчас полежит немного и отправится к сестре. Можно будет и к Посыхову в палату заглянуть. Все они тут, в одном отделении. И смех и грех.

Захар и сам понимал, что вел себя слишком уж борзо, но ничего не смог с собой поделать. Увидел Посыхова, представил, как эта сука дает отмашку на его сестру, и моча стукнула в голову. Потерял всякий контроль над собой.

А потом и Ставр нарисовался. Он от Посыхова возвращался. На Захара снова накатило. Он не смог пробиться через свиту этого поганца. А жаль.

— Да ты не обижайся. У меня тоже из-за Ставра проблемы, — сказал Сева.

Захар открыл глаза и спросил: