Андрей Константинов - Дело о спасении телезвезды (Сборник новелл)

- Мои посторонние уши слышали, что вы говорите о попугаях. Я не думал, что это - ценные инструкции. Кстати, у одной моей знакомой тоже был говорящий попугай! Он все время повторял два слова: "туберкулез" и "рак". Все думали, что у нее - ну у знакомой - туберкулез и рак, все ее жалели и думали, что ей до смерти немного осталось. А на самом деле этот попугай раньше просто жил в каком-то диспансере и поэтому повторял всякую чушь, которую там слышал.

Спозаранник хотел что-то сказать, но сдержался и ограничился тем, что вышел из кабинета в коридор. Скрипка вопросительно посмотрел на меня. Я пожала плечами. Завхоз хмыкнул и вышел следом за Спозаранником.

Я осталась в кабинете одна. Ну, Спозаранник! Ему такую тему для расследования преподносят на блюдечке, а он нос воротит. Повозмущавшись минут пять, я успокоилась и приняла трезвое решение: если Глебу мои рассуждения кажутся бредом, основанным на попугайской болтовне, то расследованием я займусь сама. В частном порядке. Когда я должна сдать текст о телефонных террористах? В ежедневнике записано, что через неделю. Отлично, этого времени мне хватит. И вот если выяснится, что под носом у великого расследователя Спозаранника Обнорскому подарили краденого попугая,посмотрим, как он запоет!

Итак, план действий таков: первым делом нужно узнать, не пропадали ли из зоопарка в последнее время какие-либо животные. Если верить словам попугая, то из зоопарка уже "увели" мартышек и крокодила. Но если это так, то информация об этом должна была хоть как-то да просочиться в прессу. А значит, наши репортеры наверняка об этом писали.

Другая зацепка - элитный магазин, где приобрела попугая Агеева. Нужно во что бы то ни стало вытрясти из нее координаты этого магазина и посетить его.

Определив план работы, я отправилась искать Марину Борисовну и Соболина.

***

Агееву я застала в ее кабинете. Марина Борисовна крутилась перед зеркалом, поворачиваясь к его блестящей поверхности то фасом, то профилем. А на ее плечи была наброшена... черная вязаная ажурная шаль с яркими цветными вкраплениями - фиолетовыми, алыми, изумрудными. Та самая, с рынка. Агеева жестом записной кокетки повела плечами и вскинула голову, любуясь собой. И тут наконец-то заметила меня.

- Ой, Нонна, ты так тихо вошла, я тебя даже не услышала.

- Обновку примеряете?- решила я сразу взять быка за рога.

- Нравится? Коллекционная модель.

В бутике французском купила, можно сказать, случайно.

- Красивая штучка. И почем?- осторожно спросила я.

Агеева сделала скорбное лицо.

- Дорого, Нонна, очень дорого. Но знаешь, вот пришла такая блажь, захотелось себе позволить дорогой каприз. Да и, по-моему, вещичка того стоит.

- Да, хороша. И вам очень идет,- кивнула я.- Можно посмотреть поближе? Такая необычная вязка...

С этими словами я бесцеремонно наклонилась и схватила длинный, украшенный путаными кистями конец шали. На уголке виднелись две спущенные петли и следы от клея. Правда, клей был почти стерт, а петли аккуратно замаскированы под ажурное плетение. Но сомнений быть не могло "коллекционная модель" куплена у той самой тетки с хитрыми глазами. На Сытном рынке, а не во французском бутике.

Я выпрямилась и хищно уставилась на Агееву. Та занервничала.

- Нонна, почему ты на меня так смотришь? У меня что, что-то не так с лицом?

- С лицом все в порядке,- заверила я ее.- Не в порядке с вашей французской обновкой. Одно из двух - или вас обманули, или вы мне голову морочите. Я недавно была на Сытном рынке, и там одна тетка продавала эту шаль. Именно эту, у нее есть одна особая примета! И, кстати, я сама хотела ее купить. За двести рублей!

- Боже, за двести! А мне эта старая мегера продала за пятьсот!схватилась за виски Агеева и осеклась. Но было поздно.

Впрочем, Марина Борисовна - надо отдать ей должное - не из тех упрямых дур, которые станут все отрицать, даже будучи пойманными за руку. Она вздохнула, опустилась в кресло и расстроенно закурила.

- Только никому не говори, Нонна, ладно?- сказала она шепотом.- Ты права, я действительно купила эту шаль на Сытном рынке.

У Агеевой был такой виноватый вид, словно она сознавалась в ночи, проведенной с парочкой негров-любовников подросткового возраста. Хотя об этом, она, наверное, рассказала бы с большей охотой.

Чего так огорчаться, не пойму. Ну купила вещь на рынке, что тут такого? Меня всегда удивляла в ней эта странная, временами патологическая жажда престижа.

- Попугая вы, часом, не на том же рынке купили?- саркастически осведомилась я.