Андрей Константинов - Дело о спасении телезвезды (Сборник новелл)

Нормальный ход, Андрей?

- Замечательный,- говорю,- ход, Родя. Но двадцать, пожалуй, маловато... Двадцать пять не слабо?

- Запросто.

- И подземный гараж?

- Легко.

- Бассейн?

- Без проблем.

- А зимний сад?

- Как же без него! С пальмами и попугаями.

- Ну уж тогда и вертолетную площадку на крыше.

- И вертолет в придачу,- сказал миллионер, глубоко задумался, восхищенный дерзостью проекта, и - упал со стула. Да, не дай Бог получить наследство. Родя сунул кулак под щеку и засопел.

Ну что ты будешь делать? Я приказал миллионера-спонсора не будить, а сам поехал к Худокормову в больницу. Порадовать Яна Геннадьевича тем, что часы нашлись, да и преступники получат по заслугам.

Я совершенно искренне был уверен, что в деле поставлена точка, но...

(Окончание в книге "Агентство "Золотая пуля""-8)

ДЕЛО О ЗАБРОШЕННОЙ ДАЧЕ

Рассказывает Алексей Скрипка

"Скрипка Алексей Львович, 31 год, заместитель директора Агентства по административно-хозяйственной части. Убежден, что обладает врожденными талантами не только в области коммерции, но и в сфере журналистики. Требователен к соблюдению сотрудниками "Золотой пули" правил внутреннего распорядка. Семейное положение - холост. Сверхкоммуникабелен. Внеслужебные отношения с сотрудницей Агентства Горностаевой В. И. довольно запутанные..."

Из служебной характеристики

Высунув язык, я прилежно рисовал на листе ватмана угрожающий плакат: отвратительная скрюченная "беломорина" перечеркнута красным крестом наподобие знака "Остановка запрещена". Рядом стоят: румяный я, нарисованный очень любовно, и румяный же Спозаранник, выписанный... ну, скажем, реалистично. Они оба провозглашают: "Черт с вами, курите! Но не отравляйте жизнь пока еще здоровым людям!"

Внизу приписано черным: "В соответствии с Указом президента курить на территории Агентства категорически запрещено!"

Отступив на шаг, я осмотрел свое произведение. Потом подошел и приписал к нижней надписи еще два восклицательных знака. Достали они меня, эти отравители атмосферы в Агентстве. И больше всех, между прочим, сам Обнорский, который упорно не желал расстаться с пагубной страстью и подписать многократно подпихиваемый мною приказ о материальной ответственности за курение в Агентстве. Потому что понимал, что больше всех платить придется ему.

Закончить свой труд я не успел, потому что в мой кабинет вошла Горностаева и, не успел я ее удержать, как она со стоном рухнула в кресло. Махнув рукой, я продолжил рисовать. А она немного последила за мной странным взглядом (у нее в последнее время все чаще какой-то странный взгляд) и сказала низким голосом (который тоже отчего-то стал низким только в последнее время):

- Леш, поговори с Обнорским.

- На тему?..

- На тему меня.- Она всхлипнула (что тоже стало в последнее время частым явлением).- Я больше не могу.

- Один мой знакомый очень боялся покупать жене белое и обтягивающее. И заставлял ее носить черное и просторное. Однажды они приехали в Запорожье и поймали машину, чтобы ехать к родственникам на Бабурку (это район такой). Жена села на заднее сиденье. А мой знакомый сел впереди. Когда они приехали и вышли, обнаружилось, что у жены сзади - огромная дыра на брюках. Оказывается, водитель долго возил на заднем сиденье протекший аккумулятор. Тогда-то мой знакомый понял - ни от чего в жизни нельзя застраховаться.

- Это ты к чему?- спросила она настороженно.

- Потом объясню. Так о чем я должен поговорить с Обнорским?

- Меня гноит Соболин.

- Это как?- спросил я и стал по-боксерски разминаться.- Кто смеет гноить мою женщину?

- Он поставил меня вне очереди,- серьезно и надрывно продолжала Горностаева.- Светкина очередь была заступать по психам...

Тут, пожалуй, самое время объяснить, что Соболин добился от Обнорского важного нововведения - все журналисты Агентства обязаны были отдежурить по неделе в должности "дежурного по ненормальным", которые все чаще одолевали "Золотую пулю" визитами, не говоря уже о письмах, факсах и телефонных звонках. Почетного права выслушивать весь этот бред лишены были лишь сам Обнорский, Агеева, да мы со Спозаранником. Но не из-за особой занятости вышеперечисленных. Просто опыт показал, что у нас четверых, как ни странно, совершенно не хватало такта и ума общаться с такими людьми. Скажем, Агеева, слушая человека (с кандидатской, между прочим, степенью), который рассказывал ей о новых способах тотальной слежки за ничего не подозревающими гражданами,- разоржалась так, что довела его до полного бешенства, и он расколотил всю посуду в кафе. Я собственноручно спустил с лестницы братка с поехавшей крышей - он утверждал, что барыга, которого он крышует, на самом деле - инопланетянин.