Михаил Март - Сквозь тусклое стекло

Бориска закончил работу и спустился вниз.

— Все! Уходим!

Стальная дверь была закрыта, штурвал поставил штыри на место. Прозвучал зуммер, на табло зажглись цифры, число обнулилось.

Уходили тем же путем. Самый ответственный момент наступил перед открытием люка. Черпак уперся спиной в крышку и сдвинул чугунный блин в сторону. Пахнуло свежим воздухом. По одному все вышли на свободу. Игумен увидел урну у стены здания, подошел к ней и бросил в нее сумку. Он был уверен, что за ними наблюдают, и ухмыльнулся. Ни одного мешка с деньгами они не вытащили. Пусть теперь ищут деньги в канализации, если они на них рассчитывали.

Команда загрузилась в уазик. Улица пустовала, как час назад. Машина уехала.

Минут десять они мотались по переулкам, пытаясь обнаружить за собой «хвост». Слежки не было. Заехали во двор, пересели в джип и поехали дальше. Еще немного покружили по улицам и, наконец, пересели в третью машину, огромный внедорожник «Шевроле» с лебедкой под передним бампером. Теперь они возвращались к галерее, но с другой стороны здания. Машины по пути практически не встречались. Если бы за ними велось наблюдение, они бы его заметили. Остановились возле вентиляционного окошка в стене, все вышли из машины. Бориска разложил лестницу, приставил ее к зданию и поднялся к решетке. Черпак включил движок лебедки и начал отматывать трос. Работали быстро и слаженно. Трос лебедки и тот конец, что лежал в трубе, соединили карабинами. Синий махнул рукой. Шофер поставил скорость барабана на минимальную, и трос начал наматываться на катушку. Все напряженно ждали, кусая губы. Вот появился первый мешок, за ним второй, третий. Четвертый упал на землю. За ним ничего не было — «вагончики» отцепились в пути.

— Черт! Где остальные? — вскрикнул Игумен.

— Восемь штук! — обалдело произнес Черпак.

— Без паники! — прикрикнул Гаврилыч. — Забираем и уезжаем. Бориска, закрой решетку. Мы еще вернемся. Мешки в трубе, никуда не денутся. Карабин вырвало.

Мальчишка закрыл дыру решеткой, собрал лестницу и запрыгнул в машину.

— Уходим. У нас двенадцать лимонов под ногами. Завтра вернемся за остальным, — командным тоном диктовал Гаврилыч. — Труба забита нашими деньгами, и мы их достанем. А вы, дурошлепы, хотели решетку оставить открытой.

Машина неслась по ночной Москве на бешеной скорости. На одном из перекрестков многотонный внедорожник подбросило вверх метров на пять. Взрыв был колоссальной силы.

У случившегося был свидетель, но он пожелал остаться незамеченным. Собралась толпа любопытных. Вызвали пожарных, врачей и милицию, но потом пожалели: по мостовой ветер гонял стодолларовые купюры. Люди ползали на четвереньках и собирали деньги. Когда приехала милиция, толпа мгновенно исчезла, растворилась во дворах и подъездах. Потом выяснилось, что никто ничего не видел.

Начальник охраны художественной галереи Потапов Олег Иванович вместе со своими подчиненными сидел в караульном помещении рядом со входом в здание. «Забивали козла», на экраны мониторов никто не обращал внимания. В ночные часы по залам ходили сопливые девчонки-студентки в униформе, заодно полы протирали. Экономия. Платили им полставки за дежурство в ночь через две, да еще полставки как уборщицам. Выгодно. Какого черта бездельничать, если спать не разрешают. Тряпка, швабра и вперед. Шесть девчонок — три этажа, по пол-этажа на каждую.

В дежурке зазвонил телефон. Женский голос сказал:

— Эй, ребята, у вас пожар на втором этаже.

Потапов повернулся в сторону мониторов. Залы второго этажа не просматривались, экраны будто завесили молочной простыней.

— Мать твою… Самохин, вызывай пожарных! Горим!

Через двадцать минут двери галереи были распахнуты. Возле здания стояло несколько пожарных машин, три кареты «скорой помощи», прибыл наряд милиции. Были и пострадавшие. На каталке вывезли девушку в униформе, погрузили в «скорую», следом вынесли еще одну и тоже увезли. Третью откачивали на месте. Беготня, суета, паника! Пожар есть пожар, к таким бедствиям люди никогда не привыкнут.

Начальник охраны позвонил хозяину галереи. Илья Данилович Баскаков и его жена мирно спали. Им никогда не звонили в такое время. Он трижды чертыхнулся, прежде чем снял трубку:

— Слушаю вас.

— Илья Данилыч, это Потапов. Галерея горит! Пожар! Баскаков вскрикнул и застыл. В таком состоянии его и застала жена, проснувшаяся от вопля.

— Что с тобой, Илюша?

В ответ молчание. Муж сидел на кровати с открытым ртом. Она увидела телефонную трубку у него на коленях и схватила ее: