Алексей Хапров: Сын Духа Святого

— Что ж ты не сказал об этом хотя бы пару дней назад? — с фальшивой досадой воскликнул Сергей Рукавицын. — А сейчас у меня уже есть кое-какие планы. Так что, извини.

Точно так же отказались и все остальные. Один бог знает, как тяжело было у меня на душе. Я чуть не плакал от обиды. Мне так хотелось, чтобы на мой день рождения пришел кто-нибудь еще, кроме Славика. Все равно кто, лишь бы пришел. А приглашать было уже практически некого. Меня все проигнорировали. И тогда я, скрепя сердце, подошел к Гребенюку, человеку, который постоянно надо мной насмехался и унижал. Черт с ним, я уже был готов даже на его компанию.

Ох, как неприятно мне сейчас вспоминать эту сцену! Как же унизительно я себя вел! По тому, какие слова, и с какой интонацией, вырвались тогда из моих уст, это было не приглашение. Это была слезная просьба, чуть ли не мольба.

Первой реакцией Гребенюка явилось неподдельное удивление. Затем в его глазах появилась насмешка.

— Никаких подарков мне не надо, — торопливо добавил я, заискивающе глядя ему в глаза. — Мне нужна только хорошая компания, с которой можно будет весело провести время.

Гребенюк снисходительно оглядел меня с головы до ног, комично сморщив при этом нос.

— Я подумаю, — уклончиво произнес он.

Я отошел в сторону. Гребенюк немного поговорил со своим другом Андреевым. При этом они постоянно поглядывали на меня и посмеивались. Затем, через некоторое время, они подошли ко мне.

— Ну, что ж, — весело произнес Гребенюк, — если, как ты говоришь, никаких подарков тебе не надо, и тебе нужна только хорошая компания, мы к тебе придем. Поможем тебе весело провести время. Во сколько, говоришь, начало банкета?

— В шесть, — радостно выпалил я, чувствуя, что у меня словно гора свалилась с плеч.

Наступил вечер. Мать ушла к знакомым, чтобы не мешать моему празднику. Я накрыл на стол, переоделся в свою лучшую одежду и стал ждать гостей.

Первым пришел Славик. Его глаза светились искренней радостью. Он вручил мне шикарный подарок — одну из книг своей богатой библиотеки. По-моему, это был "Всадник без головы" Майна Рида. Мы сели с ним за стол, принялись о чем-то болтать, и дожидаться остальных. Но остальные все не шли. Часовая стрелка уже перевалила далеко за обозначенные шесть часов, но нас по-прежнему оставалось двое. Мое настроение заметно испортилось. Славик, видя это, изо всех сил пытался меня развеселить. И вот, спустя час, когда я уже нисколько не сомневался, что надо мной просто посмеялись, в дверь раздался долгожданный звонок. В квартиру ввалились Гребенюк и Андреев. Они вручили мне какую-то допотопную открытку, разулись, и по-хозяйски прошли в комнату.

— О, господи! — воскликнули они, увидев Славика. — И ты здесь?

Славик помрачнел, но в ответ ничего не сказал.

— Ну, чем нас тут попотчуют именинники? — спросил Гребенюк, и, осмотрев накрытый стол, поцокал языком. — Недурно, недурно. Я ожидал худшего.

Они уселись за стол, и без всяких церемоний принялись трескать стоявшие на нем яства.

Я изо всех сил старался быть гостеприимным, радушным хозяином. Я включил музыку, бегал, суетился, и послушно поддакивал тому, о чем они говорили. Гребенюк и Андреев разговаривали, в основном, между собой. На нас со Славиком они не обращали никакого внимания, словно нас здесь и не было. Меня это, конечно, раздражало, но я старался не подавать виду. Боже, как я тогда был глуп! И я еще надеялся заслужить их уважение?! На какое уважение может рассчитывать человек, который сам себя не уважает? Мне нужно было их просто выгнать. Перенесись я сейчас в тот вечер на какой-нибудь машине времени, я бы однозначно так и сделал. Но тогда у меня не хватило на это духу, и я терпеливо и безропотно сносил их хамство.

Когда все заготовленное мной угощение иссякло, Гребенюк вдруг хлопнул ладонями по столу.

— Так, все это, конечно, хорошо, — сказал он. — "Тархун", "Байкал", торт, музыка — это замечательно. Но все же недостаточно для настоящего веселья.

— Недостаточно? — переспросил я. — А что еще надо?

— Ты нас для чего сюда позвал? — обратился ко мне Андреев. — Чтобы весело провести время? Так?

— Так, — робко согласился я.

— А какое может быть веселье без пива?

Меня охватила растерянность.

— Да рановато нам, наверное, еще пиво-то, — пробовал оправдаться я.

— Чего? Рановато? — засмеялся Гребенюк. — Ты что, маленький ребенок? Тебе уже сколько? Четырнадцать! В такие годы пора становиться настоящим мужиком. Это же не водка. Это всего-навсего пиво.