Жорж Сименон - Приют утопленников

- Да вчера у меня остановилась молодая парочка, приехавшая в открытой машине. Они ночевали у меня, позавтракали и собирались остаться и на эту ночь, но больше я их не видел.

Нельзя сказать, что Мегрэ прислушивался к этой болтовне, но мозг его регистрировал каждое слово помимо его воли.

Водолаз наконец всплыл на поверхность, и люди в плащах принялись торопливо отвинчивать его большой медный шлем.

- Валяйте,- сказал он,- застроплено надежно.

На шоссе нетерпеливо гудели машины, не понимая причины затора. В окна высовывались головы.

Кран, вызванный из Монтаржи, производил невероятный грохот. Наконец из воды показалась верхняя часть серого кузова, потом капот, колеса...

Ноги у Мегрэ давно промокли, брюки отяжелели от налипшей грязи. Он с удовольствием выпил бы чашку горячего кофе, но не хотел уходить отсюда и тащиться в гостиницу, а капитан жандармерии не решался больше отвлекать его разговорами.

- Осторожно, ребята! Освободите место слева.

Перед автомобиля хранил отчетливые следы столкновения, подтверждавшие слова шофера грузовика, что в момент происшествия машина была развернута лицом к Парижу.

- Раз! Два!.. Взяли!

Наконец машину выволокли на берег. Странное она представляла зрелище. Колеса искорежены, крылья скомканы, как бумага, на сиденьях уже осели грязь и речные наносы.

Лейтенант жандармерии записал номер, пока капитан искал на панели табличку с именем хозяина машины.

На табличке было написано: "Р. Добуа, Париж, авеню Терн, 135".

- Я попробую позвонить туда, хорошо, комиссар?

На лице Мегрэ читалось: "Делайте что хотите! Меня это не касается".

Все это - дело жандарма, а не комиссара уголовной полиции. Бригадир уехал на мотоцикле звонить в Париж. Вытащенный из воды автомобиль обступили со всех сторон. Было тут с десяток любопытных из проезжавших мимо машин; некоторые ощупывали кузов или пытались заглянуть внутрь.

Кто-то случайно повернул ручку багажника, и, против ожидания, крышка без труда откинулась. Человек с криком отшатнулся, а стоящие рядом устремились вперед, чтобы получше разглядеть.

Мегрэ подошел вместе с другими, нахмурил брови и впервые за это утро громко приказал:

- Отойдите!.. Ни к чему не прикасаться!

Теперь он тоже увидел. Увидел человеческое тело, странно согнутое, скрюченное в неестественной позе, будто человека втиснули туда и с трудом захлопнули крышку; светлые волосы с платиновым отливом указали на то, что это женщина.

- Капитан, пожалуйста, очистите место! Тут пахнет грязной историей.

Да и работа предстояла довольно грязная! Вытаскивать мокрый труп из багажника - занятие не из приятных.

- Вы ничего не чувствуете?

- Еще бы.

- Вам не кажется, что...

Минут через пятнадцать подозрения подтвердились. Один из зевак оказался врачом. Он осмотрел труп в придорожном кустарнике. Приходилось беспрерывно отгонять людей и даже детей, которым не терпелось посмотреть на все поближе.

- Смерть наступила по крайней мере трое суток назад.

Кто-то потянул Мегрэ за рукав. Это был Жюстен Розье, хозяин "Приюта утопленников".

- Я узнал машину,- сказал он с таинственным видом.- Она принадлежит моим молодым постояльцам.

- У вас записаны их имена?

- Да, они заполнили листок. Снова заговорил врач:

- Знаете, эта женщина убита. Каким орудием?

- Бритвой. Ей перерезали горло. А дождь все лил и на машину, и на труп, и на темные фигуры, суетившиеся в серых сумерках рассвета. Затарахтел мотоцикл. С него соскочил бригадир.

- Машина уже не принадлежит господину Добуа, с которым я только что говорил по телефону. На прошлой неделе он продал ее хозяину гаража у заставы Майо.

- А что заявил этот хозяин?

- Я звонил в гараж. Машина перепродана три дня назад молодому человеку, который заплатил наличными. По этой причине имя его не было нигде зарегистрировано.

- Но ведь у меня же записано имя! - в нетерпении воскликнул хозяин, считая, что ему не уделяют достаточного внимания. - Пройдем ко мне в гостиницу, и я...

Подошел рыжий человек, редактор единственной в Монтаржи газеты и корреспондент одной из крупных парижских газет. Неизвестно, как он сумел раздобыть материал, потому что Мегрэ сразу отшил его, и капитан Пийман тоже. Это, однако, не помешало ему занять на целых пятнадцать минут телефонную кабинку гостиницы.

А через час уже множество репортеров наперебой совали свои удостоверения жандарму, который преграждал вход в гостиницу любопытным. Среди них были и фотографы, карабкавшиеся на столы и стулья и снимавшие всех подряд без всякой связи с происшедшей драмой.