Лев Корнешов - Пуля для безнес-леди

- Простите, - удивленно спросил посол. - Вы ведь Анастасия Демьянова?

- Соболева - это мое журналистское имя, - объяснила Настя. - Господину Бираго Диопу оно известно. А вот кто такая Демьянова, он вряд ли знает.

- Ваше послание уйдет немедленно, - заверил её посол.

Настя протянула ему заранее заготовленный листик бумаги. Посол прочитал: "У вас есть комната, где мы могли бы поговорить без опасения быть услышанными?"

Посол понимающе кивнул:

- Разрешите, госпожа Демьянова, показать вам наше скромное посольство. В соседней комнате нас ждут шампанское и кофе... Если вы, конечно, не возражаете...

- Благодарю вас.

Они прошли по парадной лестнице, осмотрели зал приемов, уютный зимний садик и, наконец, оказались в небольшой комнате без окон. Настя подумала, что именно так выглядят сейфы при взгляде изнутри.

- Здесь мы можем поговорить без лишних "слушателей", - сказал посол. На столике действительно стояли шампанское в ведерке со льдом, бутылки минеральной воды и кока-колы, конфеты. "Когда успели?" - удивилась Настя. И решила, что все это принесли сюда во время беглого осмотра посольства.

- Попрошу вас, если не возражаете, пригласить сюда офицера безопасности. Мои просьбы, в основном, к нему.

Посол снял трубку внутреннего телефона, сказал несколько слов. Тут же появился молодой человек, выправка которого ясно свидетельствовала военный. Он подчеркнул это и тем, как приветствовал Настю: вскинутой рукой со сжатым кулаком.

- Приветствую тебя, Достойная. Приказывай.

- Я сейчас изложу суть своей просьбы, а вы мне скажете, выполнима ли она... Мне взяли билет на рейс "Аэрофлота" - вечерний, на завтра. Я не хотела бы лететь этим рейсом, у меня есть серьезный повод для... скажем мягко, опасений. Я хочу улететь завтра утром рейсом "Эр Франс". Это первое. Второе. Меня опекают два телохранителя, горничная, шофер, адвокат... Подозреваю, что они работают на определенные спецслужбы. Я хочу, чтобы они ничего не знали о перемене рейса, моем вылете и другие подробности. То есть вы и ваши люди должны сами доставить меня в аэропорт, посадить в самолет, а мои "опекуны" на это время должны быть... нейтрализованы. Естественно без серьезного ущерба для их здоровья... Возможно ли это?

Офицер безопасности ответил, не колеблясь:

- Мы сделаем все так, как вы приказали.

Минут десять ушло на уточнение деталей, и Настя откланялась, поблагодарив посла за гостеприимство.

Офицер безопасности не посвятил её в то, как будет осуществлена "операция", да, честно говоря, её это и не интересовало.

...В Шереметьево Настю никто не встречал, она взяла такси и через час уже открывала дверь своей квартиры на Тверской.

Она включила телевизор - передавали "Новости". Очень красивая, вся намакияженная Татьяна Миткова меланхолично сообщала об очередном заказном убийстве.

- Вчера вечером, то есть тринадцатого, предприниматель возвращался из офиса домой. Он вышел из машины, киллеры ждали его в подъезде...

"Вчера, тринадцатого, - подумала Настя, - я была в Швейцарии, пила кофе в посольстве. Для предпринимателя тринадцатое оказалось роковым днем, а для меня то число было всегда странно-удачливым"...

Дамочка с характером

Первые дни после возвращения из Швейцарии прошли для Настасьи в беготне и хлопотах, надо было многое решить, продумать и прикинуть. Ведь глупо надеяться, что её с миллионами оставят в покое. Она не чувствовала себя в безопасности и понимала, что рано или поздно до неё попытаются добраться. Как только оправятся от сокрушительного удара по гекачепистам, так и попытаются или взять её под контроль, или уничтожить. Что "команда" Олега и Алексея была как-то связана с происходящими в стране событиями, она не сомневалась.

Газеты много писали о "деньгах партии", но где они находятся, никто не знал. А не является ли её "наследство" малой частичкой этих денег? Такая возможность Настю бросала в дрожь, ибо если это так, ей не вывернуться, удавят: собьет машина на улице, скончается от сердечного приступа - разве мало существует вариантов "ненасильственной смерти"?

На несколько дней Настя превратилась в затворницу, тихо сидела в своей квартире, не высовывалась. Наконец, когда неясные замыслы сформировались в какой-то план, она позвонила Фофанову.

В редакции, конечно, все уже знали. Слухи, как говорится, бегут впереди человека, а тут не слухи - сообщения мировых информационных агентств. Когда она шла по родным коридорам, на неё посматривали с интересом и легким недоумением. Надо же, вчера ещё была такая, как все, а сегодня - миллионерша, да не в рублях, а в баксах, в зеленых. И приветствовали её преувеличенно шумно и весело.