Наталья Корнилова: За миг до удара

Мне захотелось встать и дать ему пощечину, но сейчас было не до этого. Я лишь спросила:

- А что, мы разве перешли на "ты"? Он слегка смутился.

- Ну, это так, для проформы, как говорится. Не могу же я тебя величать по батюшке, правильно? Ты ведь всего-навсего секретарша. Но ты меня называй по имени-отчеству, как положено. - Он снизил голос. - И очень прошу, не разговаривай со мной, как в своей конторе. Я все же президент здесь...

- Договорились.

Он скрылся за дверью кабинета. Через минуту вошел какой-то высокий парень, опять же в белой рубашке с красным галстуком, и, бросив на меня недоуменный взгляд, нырнул в кабинет. Это, наверное, и был главный менеджер. Пододвинув поближе к себе телефон с определителем, я достала из сумочки косметичку и начала накрашиваться, чтобы уж в точности соответствовать образу секретарши. Вообще-то я почти никогда не красилась, а если и делала это, то лишь для того, чтобы умерить броскость своей внешности. Косметичка всегда лежала в сумочке - на всякий случай.

В течение нескольких последующих скучных часов ничего особенного не произошло. Телефон звонил, я брала трубку и вежливо сообщала всем подряд, что Алексей Петрович срочно отбыли на деловые переговоры в Париж и вернутся неизвестно когда. Меня при этом никто не материл и о деньгах не заикался. Бандиты почему-то не звонили. Сам президент безвылазно сидел в своем кабинете. К нему то и дело забегали сотрудники, в основном мужского пола, все в белых рубашках, и, бледные и испуганные, вскоре выбегали обратно. Некоторые заходили в приемную просто чтобы посмотреть на меня. Мне это было приятно, я всем мило улыбалась и даже попыталась кокетничать с одним более-менее симпатичным пареньком с умными глазами, но тот лишь виновато пожал плечами, показал глазами на дверь и прошептал, что начальник всем строго запретил не то что приставать разговаривать с новой секретаршей. Самое удивительное, что его до сих пор никто не послал подальше, как это давно сделала бы я на их месте. Было видно, что он никого и в грош не ставил, кроме собственной персоны, но они все терпели, чтобы не потерять работу и не остаться в наше трудное время без денег.

Наконец, когда я уже дважды позвонила боссу, сообщая, что на поле боя пока затишье, телефон опять затрещал, я сняла трубку и, как всегда, вежливо проговорила придуманную мной фразу:

- Приемная господина Комова.

- Что? - в трубке послышался ехидный мужской смех. - Господина Комова, ха-ха! Да вы там в своем уме? Или спятили с перепугу? Ха-ха!

- Кто говорит? - ледяным тоном спросила я.

- Дед Пихто! Заткнись и слушай.

- Кто говорит? - повторила я, догадавшись, что это те самые шантажисты.

- А ты еще кто такая, а? - в голосе послышалось удивление.

- Я - новая секретарша. Кто говорит?

- Кто-о?! Новая секретарша? Ни хрена себе! - Тут я услышала, как он, закрыв трубку, стал что-то быстро говорить. Доносились неразборчивые, приглушенные голоса, кто-то с кем-то спорил. Потом мой собеседник поднес трубку ко рту и как-то не очень уверенно спросил: - И давно ты у него работаешь?

- С сегодняшнего дня, - охотно пояснила я и добавила свое излюбленное: - А кто это говорит?

- И где он тебя надыбал? - гнул свое бандит. - По объявлению, что ль?

- Еще чего не хватало - по объявлению, - презрительно выдала я. - Я его давняя подруга, между прочим. Кто говорит?

-Подруга, говоришь... - задумался бандюга. - Это уже становится интересным.

Я испугалась, не сболтнула ли что лишнее, и уже хотела сказать, что пошутила, но он опередил меня:

- Скажи этому педику, чтобы сегодня к вечеру готовил бабки.

- Педику? Вы ошибаетесь, дорогой. У него совершенно нормальная сексуальная ориентация...

- А тебе это откуда известно? - ехидно спросил он. - Все с тобой ясно, милашка. Короче, передай своему трахарю, что шутки кончились. Или мы грохнем Ольгу, или он отдаст наши бабки. Через полчаса я перезвоню и сообщу место.

Он бросил трубку, а я еще с минуту продолжала смотреть на нее, снедаемая мыслью, что натворила нечто непоправимое. Но долго раздумывать было некогда. Набрав номер босса, я выложила ему содержание беседы и получила указание уговорить клиента отдать шантажистам требуемую сумму. Мол, потом, когда мы их поймаем, деньги все равно к нему вернутся и все будут довольны и счастливы. В моем заявлении бандитам о старой интимной дружбе с президентом он не увидел ничего особенного, и я успокоилась. После этого зашла к Алексею.

Он сидел за огромным столом с компьютером, телефонами, факсом и кипой документов и задумчиво смотрел в окно, за которым уже начинало темнеть и накрапывал дождик. Круглое лицо его было бледным, сильно осунувшимся за последние часы, глаза поблекли, и даже костюм казался слегка помятым. Видать, ис-переживался бедняга.