Алена Винтер - Чарующая улыбка валькирии

Роман задумчиво посмотрел на пустую чашку. Альдо Кондотти – брат парня, который был лучшим другом Лиры Д’Ареццо. Не смешное ли совпадение?

– Я пыталась кое-что сама расследовать, – прервала размышления Романа Камилла. – Но у меня ничего не получилось. А потом у меня случился срыв… Больше всего меня интересовало, почему они оказались в ЦАР, если уехали в Кению.

– Как в Кению?

Роман лихорадочно перебирал в памяти сведения из тех бумаг, что были у него, но там ни разу не упоминалось название этой страны.

– Да, в Кению, – повторила Камилла. – Мы встречались с дочерью за неделю до их отъезда. Она была в восторге от предстоящего путешествия. Озеро Накуру, рифтовый разлом, Килиманджаро. Красивая страна! Это ведь я наполнила ее голову сказками об Африке, – она со вздохом нахмурилась. – Единственное, что огорчало Лиру, это отказ Лука присоединиться к остальным. Я не знаю причины, по-моему, что-то с работой не получалось. Не уверена. Как случилось, что они погибли в ЦАР, в этой заднице мира? Ни Лира, ни Андрэа не были людьми, которые резко меняют планы. Это я легко могла бы сорваться с места и из Кении улететь в Новую Зеландию. Но они были другими.

– Сеньора Фарино, вы так же были откровенны с полицейскими? – с улыбкой поинтересовался Роман.

– Еще чего! – пылко воскликнула женщина. – В тот момент я была опечалена и напугана. Меня ошеломила смерть дочери, а трагедия, которая произошла с Этторе и матерью Андрэа, вовсе убила. Я не могла и слова произнести. Больше трех лет я провела в клинике, восстанавливалась и приходила в себя. Да, сеньор Сафонов, я душевнобольная, поэтому можете не обращать внимания на мои слова, – засмеялась она.

Роман озабоченно дотронулся до лба. Камилла не выглядела сумасшедшей и вела себя адекватнее, чем все те здоровые, которые встречались Роману в его жизни. И все же он чувствовал, что она сломлена. Ее черные глаза неестественно блестели, возбужденность ощущалась и в речи, и в поведении. Она была больна, но говорила правду. В этом Роман не сомневался.

– Камилла, – он взял ее за руку и провел пальцами по тонкой, как пергамент, коже, – чем вы собираетесь заняться?

– После того, как вы уйдете, или в общем? – уточнила она. – Завтра у меня самолет в Марокко. А потом я что-нибудь придумаю.

– Извините за бестактный вопрос, но, что Этторе оставил вам в наследство?

– Намекаете на мою жизнь сибарита? – Камилла взмахнула руками. – Я не неженка. Оглянитесь, разве это похоже на роскошь?

Роман улыбнулся. Гостиную, в которой они находились, трудно было назвать богатой. Скорее она отличалась сдержанностью и простотой. Недорогая мебель, минимум аксессуаров, мягкие, приглушенные тона – все говорило о скромности желаний ее хозяйки.

– Меня больше влечет открытое пространство, – сказала Камилла. – Но вы правы, чтобы иметь возможность увидеть мир, нужны деньги. Зарабатывать их я не умею. Я вообще никогда не работала. Сначала мои счета оплачивали родители, потом Стефано Проспато. Да, принадлежать к обеспеченной семье очень удобно. Можно делать все, что пожелаешь.

– Хотел бы с вами согласиться, но не имею понятия, каково это.

Камилла откинула голову назад и рассмеялась. Воздух вокруг нее заискрился весельем, и Роман вздрогнул: уж очень знакомым был этот смех. И взгляд Камиллы напоминал ему о ком-то.

– Я не ответила на ваш вопрос, – напомнила она. – От Этторе я не получила ни цента, в завещании обо мне даже не упоминалось. Впрочем, мне ничего не было нужно. Он и так сделал мне самый дорогой подарок, на который был способен – подарил дочь. А вот Лира оставила кое-что.

Камилла назвала сумму.

– Прилично, – вырвалось у Романа.

– Все деньги мира не стоят жизни ребенка.

– Простите. Я не хотел вас обидеть.

– Принимается, – улыбнулась Камилла и отбросила за спину волосы, обвеяв Романа горьковатым запахом парфюма.

– А в какой клинике вы проходили лечение? – непонятно для чего спросил он.

– В «Sanut». Она находится в Швейцарии. Мой брат был единственным, кто связывал меня с жизнью. Он и вытащил меня из той пропасти, в которой я находилась. Потом я уехала из Европы на долгие шесть лет. Где только не была за это время. Все оттягивала момент возвращения.

– Думаю, я совершил ошибку, попросив вас приехать, – извиняясь, сказал Роман.

– Я ничем не смогла помочь?

– Напротив. Но мне кажется, вам было невероятно тяжело вспоминать о дочери.

Камилла игриво похлопала Романа по колену.

– Я думаю о Лире каждый день, – сказала она. – Просто сейчас все те мысли, которые появляются в моей голове, я произнесла вслух. Знаете, мой брат не раз говорил, что я хожу в любимчиках у бога.