Наталья Андреева - Любовь и смерть в толпе

— А что существенно? — живо спросила Люба.

— Я боюсь, информация, которую я получил, неутешительна. Это касается дочери Климова. И еще больше боюсь, что еще одного удара судьбы его сердце не выдержит.

— Неужели она тоже… умерла? — Люба ахнула и невольно зажала ладонью рот.

— Вот именно, — кивнул Борис.

— Но тогда… Да, это будет потрясение. Он только и говорит, что о дочери и внуках. Ему этого не пережить.

— Вот именно. Надеюсь, теперь вы меня понимаете?

— Понимаю. Вы — молодец, — с энтузиазмом сказала Люба. — Правильно делаете, что скрываете от него. Но что же нам теперь делать?

— Я пока не знаю. Вот хотел с вами посоветоваться. Быть может, нам найти кого-нибудь?

— Чтобы эта женщина сыграла роль его дочери? -сообразила Люба. — А что потом?

— Потом… Что-нибудь придумается. Главное, выиграть время. А пока надо его чем-то отвлечь.

— И вы думали, что женщина, которая придет в этот дом…

— Вот именно, — в третий раз сказал Борис. -Я надеялся, что она будет молодая и красивая. Что рядом с ней Георгий Кимович воспрянет духом. А на роль его дочери мы кого-нибудь найдем.

— Но нужны бумаги. Доказательства. Свидетельство о рождении, в конце концов.

— Свидетельство Можно подделать.

— Вы что, с ума сошли? — зашипела Люба.

— По-вашему, лучше дать ему умереть? — тоже шепотом спросил Борис. — Сказать правду?

— Я… я не знаю.

— Я послал в Ольховку человека. Надо все как следует проверить. Люди не исчезают бесследно.

— Да. Господи, Кася там одна! — спохватилась вдруг Люба. — Получается, мы ее бросили.

— Ничего, подождет, — беспечно махнул рукой Борис.

«Она для него — пустое место», — вновь подумала Люба. У дверей в гостиную Борис галантно пропустил ее вперед. Кася по-прежнему не шевелясь сидела на краешке дивана. В той же позе, в которой они ее и оставили. Увидев их, она с готовностью встала, в позиции «руки по швам».

— У вас есть паспорт? — сурово спросил Борис.

— Да, конечно!

— Дайте его мне.

Кася поспешно сунула руку в карман ветровки, которую накинула, выходя из дома. Сегодня было прохладно. Это была единственная вещь, которую Кася прихватила из квартиры подруги, не считая того, что было на ней надето. Борис взял ее паспорт, долго вертел его в руках, почти обнюхивал. Потом тщательно изучил, не пропустив ни одной страницы.

— Гм-м-м… — наконец сказал он. — Гражданка Колыванова… А почему Кася?

— Меня так с детства зовут. Если хотите, я могу объяснить…

— Не надо. Пусть будет Кася. Замужем, значит, не были? Фамилию не меняли?

— Нет. Никогда! Все как в свидетельстве о рождении!

— Детей, значит, нет. Не судимы?

— Нет, что вы!

— Я обязан проверить все. Вы же видите, в какой дом попали, — и Борис указал на богатую обстановку гостиной.

— Я понимаю, — тихо сказала Кася. — В особняке, в котором я жила почти десять лет, тоже было много дорогих красивых вещей.

— Тем не менее. Ваш паспорт я пока возьму себе. Так будет надежнее, — и Борис сунул документ в нагрудный карман своей белоснежной рубашки.

— Но… — заикнулась было Люба.

— Вы что, мне не доверяете? — уставился на нее Борис. — И кто, по-вашему, позаботится о ее регистрации? Если, конечно, Климов ее наймет.

При слове «регистрация» Кася вспыхнула.

— У меня была регистрация, — виновато сказала она. — Когда я жила в загородном особняке. Временная. Но когда мы переехали в московскую квартиру…

— Ваши объяснения никого не интересуют, -оборвал ее Борис.

В это время в холле раздались мужские голоса. Увидев вопросительный Любин взгляд, Борис сказал:

— Похоже, они уже закончили.

Словно в ответ на его слова, в гостиную заглянул сам Георгий Кимович.

— Ага! — сказал он. — Вот и наша новая помощница по хозяйству! Борис, проводи господина нотариуса.

Климов прошел в гостиную, Люба переместилась поближе к дверям. Она слышала, как, очутившись в холле, Борис спросил у плотного седовласого мужчины:

— Ну что?

— Он завещал все Климовой Марии Георгиевне. Или ее прямым наследникам. Завещание составлено по всей форме. Будет храниться в банковском сейфе. А где она, эта Мария Георгиевна? Одному Богу известно!

— Это ж миллионы! — зашипел Борис. — Он что, с ума сошел?!

— А что я мог поделать? — развел руками нотариус.

Больше Люба не слышала ничего, Борис и нотариус удалились. Она переключила внимание на Климова, который беседовал с Касей.

— Ну-с… Кася, — явно веселясь, сказал Георгий Кимович. — Кася, да?