Влада Ольховская - Смерть в черном конвертике

А еще он любил вспоминать Вторую мировую – и битвы с немцами, и блокаду Ленинграда. После таких пассажей слушатели восхищались его мужеством и прекрасным внешним видом для его лет. Артем – не восхищался. Он был одним из немногих, кто знал, что Лев Голицын родился в пятьдесят седьмом году.

И все равно Артему нравилось работать на него. При всех своих странностях, к бизнесу Голицын подходил серьезно и сотрудников оценивал по заслугам, а не по числу влиятельных знакомых. Собственно, благодаря этому Артем и стал редактором.

– Работаем, – отрапортовал он.

– Над Наденькиным трудом? – хитро осведомился Голицын.

– Именно, – Артем демонстративно пошуршал листками бумаги.

– Верю, верю, тебя я знаю. Ты не из тех моих сотрудников, кто захочет обмануть старика. А то взяли моду! Думают, этим шурш-шурш оправдаться можно! Я что, шуршание сигаретной фольги от бумаги не отличу?!

– Коварно, как у немцев, – серьезно заявил редактор.

– Не то слово! Ну что там с ее фантазиями? Не совсем безнадежно?

Артем с сомнением посмотрел на листки, покрытые затейливыми буковками… из этого проще иллюстрацию сделать, чем текст!

– Лев Ильич, я вам честно скажу: не знаю. Не дочитал еще. Но пока дело идет тяжело.

Полковник Голицын разразился трубным хохотом:

– Тяжело?! Да это самое мягкое определение, которое я бы дал сему тексту! Артем, я же сам читал, она эту штуку сначала мне приволокла. Допрашивали мы как-то немца в сорок третьем… так вот, он и то нам гораздо более связную и достоверную информацию выдал, хотя хорош, черт, был, держался стойко! А это что? Наденька – милая девочка, у нее имеются очень серьезные таланты, но с журналистикой они никак не связаны.

Артем невольно задумался: можно ли грудь четвертого размера и патологическую боязнь нижнего белья назвать талантами? Хотя, вероятнее всего, Наденька была хороша не только этим, раз так долго удержалась рядом с Голицыным – и раз он не хочет просто поменять ее на «модель» поновее.

– Так что мне с ее статьей делать? – на всякий случай уточнил Артем.

– Ох, сказал бы я тебе, что мы с такой мазней в сорок четвертом делали, но сейчас ни к чему это. Люди нынче стали обеспеченные, туалетная бумага, вон, в свободном доступе… Так что выкинь ты все это, не мешкай! Я тебе по другому вопросу звоню, ты уж извини, что так поздно.

Артем невольно перевел взгляд на часы – уже, оказывается, около десяти вечера. В его понимании «поздно» начнется только часа через два-три, и Голицын это прекрасно знал.

– Не беспокойтесь, я вас внимательно слушаю.

– У Наденьки теперь новая, как сейчас принято говорить, фишка: она хочет сама стать редактором.

Артем только усмехнулся. Тут уж повеяло перипетиями сказки о золотой рыбке: скоро Наденька царицею морской захочет стать!

– Ни в одно из уже существующих изданий я ее поставить не смогу, – продолжил Голицын, – она элементарно не справится. Терять бизнес я не хочу, но и Наденька пока что мне не надоела. Поэтому решил я сделать для нее собственное издание – красивый такой глянцевый журнал.

– Неплохой подарок! – присвистнул Артем. Он прекрасно знал, сколько стоит создание нового журнала.

– Это не подарок, Артем, это бизнес, – жестко произнес Голицын. – Не думай, что я затеваю это только ради Наденьки. С тех пор как она стала приставать ко мне с этим вопросом, я изучил рынок. Женские журналы – прибыльное дело.

– Так их ведь и так много! Больше, чем го… хм… натурального удобрения на скотном дворе.

– Так ведь и спрос велик, Артем, вот в чем дело! Главное тут – грамотно все поставить. Я планирую выпускать дорогой журнал, который не затеряется на общем фоне, а имя себе сделает. Понимаешь?

– Понимаю. Удачи вам.

Артем сказал это вполне искренне: с Наденькой во главе журнала удача Голицыну действительно понадобится. Тут дело сложное, трудоемкое, рискованное, а Наденька не похожа на человека, который все это потянет.

– Артем, ты совсем с ума сошел? – обиделся полковник.

– Я с ума сошел?!

– Ты, ты, не я же! Ты что, думаешь, я позвонил, чтобы просто планами своими с тобой поделиться? Как этому, священнику на исповеди? Высоко себя ценишь, мальчик мой!

Постепенно Артем начал понимать, к чему дело клонится, но до конца еще не верил.

– Вы что, собираетесь перевести меня на это дело? Не, я не хочу!

– Почему сразу – перевести? Значит, так, излагаю всю схему, чтобы ты глупости не выдумывал. Я хочу войти в этот бизнес, и – да, я позволю Наденьке немного поиграть в журналиста и редактора. Но ради ее игрищ я не собираюсь рисковать деньгами и своей репутацией. Мне не нужен балласт, который потянет на дно все издательство, мне нужен полноценный, успешный журнал. Поэтому нужен и человек, способный грамотно подойти к вопросу. Поэтому я звоню тебе: из всех моих редакторов ты – наиболее многообещающий, да и самый молодой, что уж тут скрывать.