Алексей Кленов - Игра без правил

Ким опять чертыхнулся, закурил, сел на землю, прислонившись спиной к дереву и закрыв глаза. Минут десять он сидел не шевелясь. Потом, словно что-то вспомнив, хлопнул себя по лбу ладонью, вскочил на ноги, вынул бумажник из кармана куртки и стал лихорадочно перебирать его содержимое. Обнаружив то, что искал, захлопнул бумажник и, положив его обратно в карман, подхватил кейс и чемодан и широко зашагал в сторону города…

Петр Афанасьевич Бекетов сидел в кожаном кресле в одной из комнат своей роскошной квартиры и с гурманским наслаждением потягивал коньяк из широкого бокала, когда зазвонил телефон. Бекетов лениво взглянул на аппарат и решил не подниматься. Но звонивший был настойчив. После восьмого звонка Бекетов поднялся, подошел к аппарату и снял трубку:

— Алло.

— Петр Афанасьевич?

— Да, я слушаю. С кем имею честь?

— Это Воронов. Ким Воронов.

Бекетов на секунду задержал дыхание, чтобы выровнять осевший голос, и спросил нарочито равнодушно:

— Простите, не припомню. Воронов?

— Вчера я продал вам крест, вы должны меня помнить.

— Ах, да, конечно! Так это вы? Очень приятно, теперь знаю, как вас звать-величать. Чем обязан?

— Петр Афанасьевич, я прошу извинить меня за поздний звонок, но обстоятельства вынуждают меня. Вы можете мне уделить немного времени?

— Я слушаю вас, Ким… Простите, как вас по батюшке?

— Георгиевич. Ким Георгиевич.

— Так я слушаю вас, Ким Георгиевич.

— Это не телефонный разговор. Могу я вас навестить?

— Это как-то связано с моим предложением?

Немного помолчав, Ким ответил:

— Да.

— Хорошо, я жду вас. Вы далеко находитесь?

— Я буду у вас примерно через полчаса.

— Хорошо, Ким Георгиевич.

Бекетов положил трубку, взял из пепельницы погасшую сигару, прикурил. Он подошел к журнальному столику, отхлебнул коньяку и, попыхивая сигарой, вернулся к телефону. Снял трубку, набрал номер:

— Это я.

Голос из трубки сонно проворчал:

— Ты не мог еще позднее позвонить? Я уже спать лег.

— Не рычи попусту. Помнишь, ты моим новым приобретением интересовался? Парень, который мне его продал, звонил пять минут назад.

Голос на другом конце провода сразу окреп, все признаки сна пропали.

— Воронов?

— Да, Воронов.

— Что он сказал? Ты можешь меня на него вывести?

— Если ты мне пообещаешь право первого выбора из того тайника, я отдам тебе парня.

— Если ты мне не отдашь Воронова, я не могу тебе обещать ничего определённого.

— Тогда я договорюсь с ним. Я коллекционер, меня ваша грызня не интересует.

В трубке помолчали.

— Хорошо, обещаю тебе.

— И сходные цены.

Голос возмутился.

— Ну, это уже грабеж!

Бекетов меланхолично парировал:

— У Воронова я купил крест за гроши.

— Ну, так и договаривайся с ним.

— Ты можешь перехватить его потом, позже. Но на данном этапе шансов у него больше. И потом, я не возьму все, только часть.

— Ладно, говори.

— Через полчаса он будет у меня.

— Сейчас я пришлю своих ребят. И не переиграй, на этот раз я хочу взять его тихо.

Бекетов положил трубку. Довольно потер руки, подошел к столику и, налив еще коньяку, со вкусом выпил…

Найдя нужный дом, Ким вошел в подъезд, поднялся на четвертый этаж и остановился перед бронированной дверью. Нажав на кнопку звонка, выждал, позвонил еще. Дверь распахнулась. Бекетов отступил в сторону, приглашая в квартиру:

— Прошу.

Ким прошел в роскошно обставленную гостиную. Бекетов, войдя следом, пригласил его сесть и сам опустился в кресло напротив.

— Хотите коньяку?

Ким кивнул. Достав бокал, Бекетов разлил темную, маслянистую жидкость.

— Итак, я слушаю вас.

— Петр Афанасьевич, вы были правы, предполагая, что у меня помимо креста имеется еще кое-что. Но не здесь. Мне предстоит поездка…

— Куда?

Заметив удивленный взгляд Кима, Бекетов поправился, поняв свою оплошность:

— Ах да, простите, я немного увлекся.

Ким продолжил:

— Мне предстоит поездка, но в ближайшие два-три дня я не могу покинуть город, у меня есть на это причины. Ситуация такова, что я вынужден на это время исчезнуть, залечь на дно. Вы меня понимаете?

— Да, конечно.

— Я хотел попросить вас о помощи.

Помолчав, Бекетов спросил:

— Вы больше ничего не хотите добавить?

— Сожалею, но не могу.

Бекетов вынул новую сигару из коробки и принялся ее раскуривать. Какой-то червячок сомнения тревожил Кима. Он незаметно осмотрел полутемную гостиную, спросил:

— Вы один живете?