Андрей Костин - Предупреждение путешествующим в тумане

Эдгар останавливается.

- Мы пришли, - он кивает на серый забор. Расстояния не московские. Тут живет мой приятель. Бессонов. Хороший парень.

* * *

Старый дом затаился в глубине яблоневого сада.

Остановившись у калитки, я окинул его взглядом. Они были очень старыми - и дом и сад. Черные бревна дома лоснились вековой усталостью. Эта же усталость лежала на ветвях бесплодных старых яблонь и на выщербленных ступеньках крыльца.

Пока я шел от калитки, казалось, насквозь пропитался ветхостью.

Среди ветвей шелестел ветер. Было одиннадцать часов.

Эдгар позвонил в дверь. Замок щелкнул, и дверь приоткрыли. Узкая полоска света легла наискось на крыльцо и затерялась в

глубине сада.

- Кто там? - спросила женщина.

Дверь была на цепочке.

- Нина, откройте. Это я, Эдгар.

- Вы не один? - спросили за дверью.

- Со мной товарищ.

Я почувствовал себя неловко.

- Да, да, сейчас, - растерянно сказала женщина, и полоска света стала шире.

- Нина, мы не поздно? - спросил Эдгар, заслоняя собой дверной проем. - А где Бессонов? Неужели уже спит?

Из-за его плеча я увидел в сумраке коридора огромные серые глаза. Огромные серые глаза, тонкую шею и чуть вздернутый носик. Женщина смотрела на нас и кусала пухлые губы.

- Вы проходите... - она отступила дальше.

- Так где Бессонов? Не разбудим? - снова спросил Эдгар.

- Его нет. Мы вчера... В общем, это не важно. Он не был со вчерашнего вечера. Ушел прогулять собаку. И не вернулся.

- У него были на это причины? - улыбаясь, спросил Эдгар.

- Да, - женщина почему-то посмотрела на меня. - Небольшая семейная размолвка. Но вы проходите, - повторила она.

- Дела-а... - Эдгар почесал затылок. - Что ж, ладно. Поищем счастья в другом месте.

- Вы уходите? - она встрепенулась.

- Тут такая ситуация, - Эдгар кивнул в мою сторону, - надо товарища переночевать устроить. Думал, может, к вам. Но раз так вышло...

- Почему же? - женщина сделала шаг навстречу. - Пожалуйста,

оставайтесь, - она опять посмотрела на меня. - Одной не хочется...

Не уходите, ладно? Куда же вы на ночь глядя?

- И то верно, - Эдгар покачал головой. - А Бессонову я завтра на работе скажу...

Женщина как-то неопределенно скривила губы.

- Мне пора, - Эдгар вдруг засуетился. - Лаборантка неопытная. Вы ее знаете. Марина Афанасьева. Та, что у Бессонова раньше работала.

- Значит, она к вам перешла? - женщина сморщила уголки глаз.

- Да, ко мне. Ставка свободная...

- Она милая девушка, часто у нас бывает... Кстати, вы видели сегодня Бессонова на работе?

- Сегодня? - Эдгар задумался. - Не припомню. Что за день сумасшедший! И сейчас тороплюсь. Спокойной вам ночи.

Я кивнул в ответ и улыбнулся. В этот момент я еще не представлял, насколько его слова будут далеки от истины.

Женщина закрыла за Эдгаром дверь. Я немного удивился той тщательности, с которой она задвигала засов и накидывала цепочку. Наверное, есть что прятать, подумал я. Потом снял плащ и мы прошли в гостиную. Возле каждой двери Нина пыталась пропустить меня вперед.

* * *

Комната обставлена со вкусом, но, вероятно, еще в прошлом веке. С тех пор мебель не только не меняли, но, как я подозреваю, не переставляли. Я увидел у окна глубокое кожаное

кресло и с удовольствием плюхнулся в него. В последний момент,

правда, мелькнула мысль, что этот музейный экспонат рассыплется

подо мной и я окажусь в весьма неудобном положении. Но Боливар

выдержал такую нагрузку.

- Разучился много ходить, - объяснил я. Женщина откинула со лба волосы и вопросительно посмотрела на меня:

- Ужинать будете?

- Если честно, умираю с голоду.

- Тогда сейчас что-нибудь соображу.

- А вы составите мне компанию?

- Почему бы нет? Я все равно ложусь поздно.

Нина вышла, а я встал и подошел к массивному книжному шкафу. Судя по корешкам, он был набит только специальной литературой. На одной из полок за стеклом стояла фотография мужчины и женщины. Мужчина демонстрировал внушительный волевой подбородок и хорошо развитый плечевой пояс. А женщина была та самая, с серыми глазами, высокая, с распущенными темно-русыми волосами.

На фотографии она смеялась.

Я вернулся в кресло и взял с подоконника один из журналов. Он оказался медицинским.

Через некоторое время Нина внесла поднос и поставила его на низенький столик на колесиках. Наверное, мы готовим с ней по одной поваренной книге: яичница с ветчиной - самое распространенное блюдо в моем меню.

- Боюсь, что пересолила, - говорит Нина.

- Напротив, в самый раз.