Андрей Костин - Предупреждение путешествующим в тумане

Он вошел, пахнущий дождем и улицей. Подмигнул, достал из кармана диктофон.

- Весь плащ извозил, насилу нашел. Там, возле фургончика, несколько разбитых "Запорожцев". Включил запись:

"Этот, как его, Барин? - мой голос. - Или парнишка его?

"И про это пронюхал? Не длинный ли у тебя нос..." - отвечают...

Эдгар кладет диктофон на стол.

- Все в порядке?

Я кивнул.

- Кстати, за мной следили, - он ухмыльнулся. - Хотя, может, показалось. Серые "Жигули".

- Нет, не показалось. Это Сухоручко.

- Зачем? - спросил Эд.

- Видишь ли, по его версии - ты единственный в этом городе, кто с самого начала знал о каждом моем шаге. И потому мог меня использовать в этой истории. Плащ Бессонова должны были подбросить при свидетеле - ради одной жены не стоило устраивать спектакль. Только ты знал, что я буду там всю ночь... А я был зритель беспристрастный, свидетель идеальный, если бы вместо бессоновского не взяли мой плащ. В общем, тебя решили проверить на диктофоне. Если бы был замешан, то постарался не

"найти" его, верно?

- Не очень же ты высокого мнения обо мне! - сказал

Эдгар изумленно.

- Понимаешь, старик, в этой истории слишком часто всплывает неизвестный, который очень много обо мне знает. Первая ночь - ладно. За домом могли следить и знать, что появится свидетель. Но дальше... Он мне пытался помешать - я видел его со спины - познакомиться в кафе с Громовой. Кто кроме тебя знал, что я туда пойду? Из номера в гостинице выкрали ампулы - кто знал, в каком я номере остановился? Ты же меня туда устраивал. Есть еще масса других фактов, подтверждающих общую идею - меня пасли в этом городе с самого начала, прекрасно знали, кто я, откуда и зачем приехал, и заранее подготовили роль, которую я с некоторыми отступлениями от текста и играю.

- И ты подумал на меня? - глаза Эдгара потемнели. - Ну и дрянь же ты.

- Полегче, - говорю, - я таких эпитетов никому не спускаю.

- Ничего, стерпишь, - говорит он. - У меня тоже свои обиды...

Я встаю и направляюсь к двери.

- Эй, ты куда? - окликает он. - Докладываться следователю?

Я берусь за ручку двери, он догоняет и хватает за плечо.

- Ладно, - говорит он, - погорячились...

- Пусти.

Он не отпускает, и тогда я оборачиваюсь и всаживаю кулак ему в грудь. От неожиданности он отступает на шаг, в глазах его загораются нехорошие огоньки. Мы стоим неподвижно, и в комнате кажется совсем темно. Эд немного ниже меня, но более

тренирован. Если бы раньше мне кто сказал, что мы будем вот так

стоять, я бы перестал с этим человеком здороваться.

Минута тянется очень медленно. Постепенно глаза Эдгара светлеют, и он вдруг ухмыляется:

- Вот была бы удача для следователя. Представляешь?

Преступник обнаруживает себя и кидается с кулаками на главного свидетеля. Трагическая развязка запутанного дела... Только поверь, я тут ни при чем.

- Я верю. С самого начала Верил. Потому и пошел на все это.

- Ну и хитрый же ты парень.

- Завари-ка лучше кофе...

Пока Эдгар возился с кофеваркой, я сидел на краешке кровати и старался держаться молодцом. Но мир потерял стабильность. Мои глаза стали словно отдельно от меня. Они плавали в бредовой мути, где-то по другую сторону реальности. Там было все ровное-ровное, вроде как тундра. И ржавый мох, покуда хватит глаз. Десять солнц на закате. А воздух синий, густой и терпкий. Черные бочаги среди мхов, словно небо в облаках, и из них торчит покосившаяся карусель. Она крутится и скрипит, крутится и скрипит, скрипит, скрипит...

- Ты скверно выглядишь, - Эдгар протянул мне чашку, но я знаком попросил поставить ее на стол.

Не мог положиться на свои руки, а нам не хватало только битой посуды. Он настороженно смотрит на меня, я говорю:

- Все в порядке, старик. Просто ночь была бурная.

- Это точно. Ну, давай разберемся с твоим неизвестным. Я киваю.

- Первое столкновение, - Эдгар морщит лоб, - в кафе. Он тебя видел и узнал, ты его - нет.

- Там было много народу.

- Но он же тебя заметил?

Я кивнул.

- Значит, следили.

- Наверняка.

- Бессонов - Громова - ты. Одна цепочка. Только ты сам виноват - по доброй воле в это дело впутался. А они? Чем они мешали этому, как его, Барину?

- Наркотики. Бессонов, как мне удалось выяснить, установил, что в его отделении похищаются наркотики, которые потом продаются местным наркоманам, в том числе и Громовой. Может, даже знал, кто именно ворует.

- Тогда с ним все ясно. А вот чем провинилась Громова? Почему после ухода Барина или его посланца...

- Скорее, посланца.