Татьяна Шахматова - Унесенные блогосферой

– Спрятать салфетку вне квартиры не было времени, – вставил я свои пять копеек.

– Совершенно верно, – кивнула Вика.

– Значит, пресловутая салфетка внутри? – удивился Вампир. – Но ведь квартиру обыскали вплоть до миллиметра.

– Да, – снова подтвердила Вика, оглядываясь. – И тем не менее салфетку не нашли.

– Так, может быть, салфетки все-таки нет? Ведь вы не следователь, а всего лишь филолог. И я бы даже сказал – сочинитель, – добавил Вадим, но ни раздражения, ни особой уверенности в его голосе я не заметил.

Фраза собеседника была откровенно конфликтной, но Виктория зацепилась за нее по-своему.

– Да, вот именно, вы идентифицируете меня с моей профессией. Это нормально. В социуме мы все выполняем какие-то свои функции, мы неотделимы от них, а если вдруг отрываемся насильно, то чувствуем себя неуютно. Как ваш брат в мире вечеринок и техники продаж. Что у него была за диссертация? – неожиданно перевела тему Вика.

Вадим задумался:

– Хм, я точно не скажу. Что-то про анализ силы сопротивления различных веществ. Или что-то в этом духе. Она не дописана, я уже говорил.

Виктория прошла в комнату, где стояли письменный стол и компьютер. В тумбочке под компьютером лежали какие-то графики и листы с формулами, видимо давно заброшенные: края листов измялись, бумага была немного желтоватая, к тому же следователи основательно переворошили их, сложив кое-как, поэтому вся эта куча выглядела совсем сиротливо.

– Это для диссертации?

– Я не знаю, – ответил Вадим. – Хотя, подождите, есть ящик с готовыми расчетами и спектрами, утвержденными для работы. В столе. Это точно для диссертации. Только зачем вам?

Виктория склонилась над столом и извлекла на свет все его содержимое, добавив туда и кучу из тумбочки. Получилась небольшая горка листов с результатами экспериментов Валерия Романихина.

– Внушительная работа, – присвистнула Вика, перекладывая листы. – Говорите, диссертация не дописана?

– Остались практически последние штрихи – эксперимент был сделан, нужно было лишь оформить все это.

– Если это готовый результат, то черновиков должно быть чудовищное количество? – предположила Вика.

– Возможно, – пожал плечами Вадим.

– Раз диссертация не готова, то вряд ли ваш брат выбросил черновики, – продолжала выстраивать свою линию Вика. – Даже если большая часть работы на компьютере, должны остаться спектры и графики, которые он приносил из лаборатории.

– После того как Валера ушел из университета, я за это не поручусь, – грустно отозвался брат покойного.

Вика полюбопытствовала насчет остальных ящиков, но ничто не привлекло ее внимания.

– Вот я свои черновики храню в мешке на балконе. Иногда перебираю, нахожу много интересного. В основном о себе прежней, – сообщила зачем-то тетка.

– Я тоже, – слабо улыбнулся Вадим. – Всегда заставляешь себя выкидывать.

Виктория резво пересекла комнату и остановилась у балконной двери:

– Вряд ли ваш брат был оригинален, – сказала она, дергая за ручку.

Дверь подалась легко. Все втроем мы вышли на просторную лоджию, обложенную деревянным сайдингом. Здесь было прохладно, но не так, как на улице. По бокам лождии обнаружились встроенные шкафы, в которых, как водится, хранились самые различные предметы: от топора до старых журналов. Вадим нашел выключатель, и при тусклом свете небольшой лампы под потолком Виктория открыла сначала первый, потом второй шкаф. Мы ждали несколько минут, становилось холодно, Виктория только гремела кастрюлями и какими-то банками с краской, оставшимися после ремонта. Я оставил куртку в прихожей и уже основательно замерз. На лице Вадима застыла гримаса напряжения. Освещенный слабым желтоватым светом, он выглядел зловеще. Минут через пять Вика выпрямилась, чтобы констатировать, что она ошиблась. Черновиков здесь не было.

Погруженная в молчание, она сделала шаг в сторону двери и оказалась нос к носу с Вадимом, который стоял все так же не шелохнувшись.

– Идемте, – сказала она тихо.

– Я вспомнил. На антресолях, – проговорил Вадим своим загробным басом.

– На антресолях?

Мы оглянулись. В свете лампы действительно были заметны петли в сайдинге, который маскировал еще одну секцию шкафа. Секцию без ручек, поэтому мы не сразу увидели ее.

Брат Вадима действительно оригинальным не оказался. На антресолях хранились два икеевских ящика максимального размера, доверху набитые распечатками, ксерокопиями, фотокопиями и разными другими материалами с формулами и графиками, текстами докладов и прочим дорогим сердцу всякого ученого хламом.