Бретт Холлидей - Майкл Шейн и белокурая сирена

— Поговори с ним, — посоветовала Эда Лу. — Может, все не так уж и страшно.

Барбара взяла трубку.

— Что?… Что с Фрэнком?… Ты где?… Хорошо, увидимся утром в Майами… Ну, если в Марафоне, то приезжай, конечно. А в чем все-таки дело?… Кофе? Хорошо, сварю. Но учти: если это одна из твоих выходок… — Она повесила трубку и резко обернулась к Эде Лу. — Он хочет мне что-то показать, говорит, это не телефонный разговор.

Эда Лу прищурилась от дыма и не ответила.

— А вдруг и впрямь что-нибудь важное? Он скоро должен быть здесь… Интересно, как там у них с разводом? Оформили они его или все еще…

Дальнейшего Шейн не услышал, потому что она вышла из комнаты. Эда Лу последовала за ней, прихватив бутылку мартини и стаканы. Шейн поменял положение, вытянув раненую ногу. Небо на востоке начало светлеть. Сверху растительность уже не казалась такой густой, как когда он продирался сквозь нее в темноте. Уши занемели от наушников. Сигарета погасла. Он присоединил свой окурок к другим в жестянке и закурил другую. Тут женщины снова появились в гостиной.

Эда Лу по-прежнему была в пеньюаре, а Барбара сменила красные брюки на розовые, а казакин — на свободного покроя блузу. Она причесалась, освежила макияж и теперь выглядела оживленной и помолодевшей. В который раз Шейн поразился способности женщины возрождаться из пепла.

— Другая бы места себе не находила, — сказала она со смешком, — а мне хоть бы хны! Я уже выбрала линию поведения с Фрэнком. Буду играть в открытую. Он небось рассчитывает, что я под тем или иным предлогом разорву помолвку. Не дождется!

— Умница! — восхитилась Эда Лу, подходя к бару с бутылкой. — Я всегда говорила, что ты унаследовала мозги своего отца!… Надо что-то сделать со всеми этими осколками, иначе он подумает, что мы развлекались, стреляя по лампочкам.

— Я принесу пылесос.

Барбара вышла. Эда Лу взяла в руки осколок матового стекла от одного из шаров люстры.

— Черт бы вас всех побрал! — пробормотала она и с неожиданной злостью швырнула осколок в другой конец комнаты; он вдребезги разлетелся о стену. Вздохнув, она плеснула себе джину и залпом выпила. — Вот до чего докатилась! — сказала она, поморщившись.

Когда вернулась Барбара с пылесосом, лицо старухи снова прояснилось.

— Значит, по-твоему, я правильно решила насчет Шэнана? Что тебе подсказывает твой богатый жизненный опыт?

— Никто из моих мужчин никогда не стрелял в меня из карабина. Они знали, что я бы им этого не спустила.

— Вообще-то Фрэнк хорошо ко мне относится, просто он не может смириться с мыслью о браке. Но ведь рано или поздно все к этому привыкают.

Она начала пылесосить. По движению губ Шейн видел, что они продолжают разговаривать, но гул пылесоса заглушал их слова. Первым, что он расслышал, когда Барбара выключила пылесос, было:

— …с Кити. Фрэнк сказал, что дал ему карт-бланш. Он знает, как заставить ее подписать, если она будет упорствовать.

— Как?

— Понятия не имею. Якобы у нее что-то было с дядей Ивом — словом, обыкновенная грязь, как и всякий шантаж.

— Фрэнк сам упомянул Ива, или это только твои домыслы? — нахмурилась Эда Лу.

— За кого ты меня принимаешь?! Он мне ясно дал понять.

— О'кей, вон машина Хэнка. Поговорим после. Принесу вам кофе и пойду спать. Только будь осторожна с Хэнком, дорогая. Это хитрая лиса.

— Терпеть его не могу!

— Лучше не отвечай ни на какие вопросы. А если станет досаждать — кричи, я возьму с собой пистолет.

Шейн в своем укрытии среди ветвей снял наушники и услышал гул мотора на подъездной аллее.

Хэнк восседал за рулем роскошного белого «шевроле» с опущенным верхом. На миг он скрылся из поля зрения Шейна, потом возник уже перед входной дверью.

Барбара подошла к зеркалу поправить прическу. Эда Лу прошествовала через холл, чтобы впустить его.

Шейн направил на пришельца бинокль; Хэнк держал руки в задних карманах обтягавающих джинсов. Он был плотно скроен; пол-лица закрывала густая черная борода.

— Все никак не расстанешься с этим уродством? — вместо приветствия обронила Барбара. — Неудивительно, что никто тебя на работу не берет!

Симз с шутовским видом раскланялся на пороге гостиной.

— Зачем мне на работу? Я — свободный художник.

— Неплохо устроился! — рассмеялась Барбара. — Или теперь все свободные художники разъезжают на таких машинах?

— Пойду принесу кофе, — буркнула Эда Лу.

Как только экономка ушла, Хэнк вынул руки из карманов, порывисто кинулся к Барбаре, обнял и поцеловал ее. Та сперва пыталась высвободиться, но потом и ее руки обвились вокруг его шеи; поцелуй вышел долгим и страстным.