Бретт Холлидей - Майкл Шейн и белокурая сирена

— Да.

— Так вот, держись крепче. Новость номер два. Во время небольшой передышки в моих массированных попытках увлечь Натали на диван она позвонила своему знакомому, который работает во «Флорида-Америкэн». И да будет тебе известно, за Ки-Гаспар они дают… только это неофициально и строго между нами, ради Бога, ничего не записывай… они дают миллион долларов. Так-то!

— Не слабо!

— В пять раз больше, чем предполагала Натали. И все чистоганом, никаких тебе авансов или гарантийных писем. Впечатляет, а? Президент компании — некий Хилари Куоррелз, слыхал о таком?… Ну да неважно, я тоже впервые слышу. Однако, говорят, он довольно известен в кругах торговцев недвижимостью. Сделкой он занимается лично и держит ее в строжайшей тайне. Приятель Натали не знает, стоят ли само место и его расположение этих денег, но утверждает, что Куоррелз всегда принимает решения, исходя из этих двух факторов. Переговоры с ним, по слухам, ведет Барбара, дочь Татла. Ну вот, пока все.

— Спасибо, Тим. Трудный денек выдался, ты небось как выжатый лимон.

— И не говори! Боюсь, на второй звонок у меня уже не хватит сил. А Натали не хочет проявить понимание…

— Анастезия, — задумчиво проговорила Китти, после того как Шейн повесил трубку. — Кстати о птичках, Барбара на полставки работает санитаркой в больнице. Надо же, какие умники!

— Могу тебя утешить: в больницах насчет всяких злоупотреблений очень строго. Если там, где она работает, недосчитались одной-двух упаковок закиси азота, я почти наверняка это выясню… Однако, мы не доиграли кон. Кому ходить?

Китти взяла в руки стаканчик с костями, потрясла его и тут же снова отложила.

— Майкл, при всей драматичности ситуации хорошо бы подумать и о насущных заботах. — Она плеснула себе еще виски, не глядя на Шейна. — К примеру, о том, как мы устроимся на ночь.

Он рассмеялся.

— Время детское, неужели ты уже хочешь спать? Сыграем еще разок?

Китти поставила на кон все, что выиграла, и через полчаса бумажник Шейна похудел еще на сорок долларов — всю его наличность. Он удрученно почесал в затылке.

— Придется просить у тебя ссуду.

— Ну уж нет, я ростовщичеством не занимаюсь. — Она с довольным видом пошелестела банкнотами. — Уже поздно, Майкл, это был один из самых приятных вечеров в моей жизни, что довольно странно, учитывая сложившуюся обстановку. Но не забывай, что ты здесь не только для удовольствия, но и для работы. Верно я говорю?

— Конечно.

— Тогда прекрати улыбаться и сбивать меня. Так вот, ты здесь для удовольствия, а не для работы… — Она запнулась. — Ой, нет, что я говорю? наоборот… Видно, я перебрала, какой позор! Но дело в том, что я никогда еще не была приманкой, это совершенно новое для меня состояние, и, ясное дело, я нервничаю. Но вряд ли кто сунет в капкан лапу, пока свет горит, потому давай заляжем в засаду.

Стоя на коленях, она окинула взглядом диван.

— Нет, пожалуй, он тебе не подойдет, здесь ты будешь вынужден сложиться пополам. Кровать в спальне для гостей ничуть не лучше. Поэтому двух мнений быть не может: ты ляжешь на моей кровати, а я в комнате для гостей, и каждый будет в одиночестве внушать самому себе, что мы встретились всего двенадцать часов назад и ничего друг о друге не знаем.

— Да, кроме того, что ты мастерица обыгрывать в кости.

— Это потому, что голова другим занята. Стоит мне сосредоточиться на игре, я тут же начинаю проигрывать.

Она поднялась, с трудом удерживая равновесие.

Шейн, смеясь, обнял ее за плечи и повел в спальню.

— Ложись ты первая.

— Я ничего о тебе не знаю, — бормотала она. — Может, ты мучаешь бездомных собак?… Может, ты тайный приверженец ку-клукс-клана?… Что до меня, то я в разводе, но не совсем. И то, что ты любезно согласился стать моим телохранителем, вовсе не означает…

Перед входом в спальню Китти резко шатнуло влево, но все-таки она умудрилась вписаться в дверь.

С широкой улыбкой Шейн направился в кухню; по пути бросил взгляд на часы. Было за полночь. На сушилке над раковиной громоздилась целая батарея кастрюль с утяжеленным днищем. Он снял шесть или семь и выстроил их на полу перед окном, которое приоткрыл. Затем прошел ко входной двери и, убедившись, что дверь заперта на ключ, снял с нее цепочку. Налил себе еще выпить. Китти вышла из ванной в коротенькой хлопковой ночнушке, едва-едва прикрывавшей то, что положено прикрывать, зато подчеркивавшей все женственные изгибы тела. С длинными, схваченными на затылке лентой волосами и без косметики она выглядела еще более юной.