Наталья Андреева - Девять дней до весны

Как только она ушла, третья спичка зажглась. Чиркнул еще одну о коробок — вспыхнула и та. Что за наваждение! Стоял, курил, вспоминал последнюю ссору с Яной. Глупо все это. Надо вернуться. И надо наконец бросить курить.

Тамара подошла, протянула зажигалку:

— Вот.

— Спасибо, но уже не надо. В коробке нашлась спичка, которая не стала упрямиться. Не сердишься?

— Нет.

— Когда у нас гости, я иду спать в мансарду, на второй этаж. Тебе отдаю свою шикарную кровать с панцирной сеткой. Выдержишь?

Она опять промолчала. «Не с ней же мне, в конце концов, спать?» — подумал Илья.

Мать все-таки отозвала его в сторонку, шепнула:

— Илюша, вам как стелить? Вместе или отдельно?

— Отдельно. Я буду спать в мансарде.

Мать удивленно вскинула брови. Разумеется, она была в курсе ночных набегов сына на соседские дачи. Он сам еще не понял, что происходит, а мать уже сделала вывод: скоро свадьба.

…С дачи они ехали молча. Каждый думал о своем. Уже подъезжая к Москве, Илья понял, что вернется к Яне. И все начнется по второму кругу.

…Неделю после этой поездки он Тамаре не звонил. Отпуск кончился, жизнь постепенно стала входить в привычную колею. Но Илья уже принял решение уйти из армии. Пусть кто-нибудь на него надавит. А кто может это сделать лучше Яны? Звонить и предупреждать о своем визите он не хотел. Извиняться не хотел тоже. Достаточно того, что придет первый.

Позвонит в дверь, а когда она откроет, произнесет что-нибудь наподобие:

— Привет! Не ждала?

«…Ждала!»

Опустила глаза, чтобы не увидел ни этого, ни откровенного торжества в ее взгляде. Как она устала за прошедшую неделю! Вставала рано, ехала на работу и постоянно была в напряжении, ожидая подвоха. Но довести начатое до конца было для нее уже делом принципа.

И вот он стоит на пороге с этим своим:

— Привет. Не ждала?

За полчаса до этого она отмокала в ванне, пытаясь смыть с себя то, что пристало за неделю работы в «Оргфее». Ароматическая соль, обильная пена с запахом жасмина, джин с тоником. И сейчас, чуть-чуть пьяная, душистая торжествует свою победу.

Он вернулся, и все становится на свои места.

— Что ж, заходи. Выпить хочешь?

— Хочу. Я останусь у тебя ночевать.

Как будто ничего не случилось. Она приняла правила игры. Заперла за ним дверь, прошла на кухню и достала из холодильника джин, два бокала. Себе и ему. Потом лукаво улыбнулась:

— Мир?

— Ладно, сдаюсь.

— А как насчет двух «Я»?

— Прости.

— И это все? Я хочу услышать речь. О том, какая я необыкновенная. Длинную речь. Обо всем подробно. О каждом из моих неоценимых качеств.

— Я не умею произносить речи.

— Женщина любит ушами. Разве не слышал?

— Да ну тебя, в самом-то деле! Я сейчас объясню, чем женщина любит.

После того как была утолена первая жажда, она вдруг бросила взгляд на висевшие на стене часы. Старые часы, подаренные ее родителями покойной бабушке.

— Странно. Только десять минут прошло.

Он слегка разозлился:

— Ты что, можешь в такой момент думать о времени? Или мы куда-то торопимся?

Яна уже никуда не торопилась. Раздражение и усталость, накопившиеся за неделю, постепенно уходили прочь. Жизнь разделилась на две части: до и после. Вторая ее часть, без сомнения, была короче по времени, но гораздо насыщеннее по эмоциям, которые пролетели по клавиатуре ее тела от тихого пиано до оглушительного форте. Фортиссимо! Все забыто и похоронено в душе. Так хорошо ей еще не было никогда.

— Илья?

— Да?

— Что ты чувствуешь?

— Сил у меня больше нет, вот что. — Он заметил бюстгальтер, небрежно отброшенный ею на кресло, и напряженным голосом сказал: — Я вижу, у тебя новое белье. Дорогое, наверное.

Опять он о деньгах!

— Да. Купила.

— Зачем?

— Для тебя.

— Знаешь, я никак не пойму… — Он замялся.

— Ну-ну. Продолжай.

— Не похоже, чтобы за эту неделю у тебя кто-нибудь был. Как будто первый раз легли в постель. Меж тем ты новые тряпки покупаешь. Сколько мы потратили на юге? Можешь не отвечать, я знаю, что много. После отпуска люди обычно начинают на всем экономить. Ты же еще в отпуске. Откуда у тебя деньги?

— Это что, ревность?

— Недоумение. Почему ты мне врешь?

— Я не вру.

— Ну, умалчиваешь. Как я могу связать свою жизнь с женщиной, которая так тщательно оберегает свои тайны?

— Связать свою жизнь… Красиво сказал, — заметила она. — И как торжественно! Я не требую, чтобы мы завтра же отправились в загс.

— Но я хочу изменить свою жизнь.

— Каким образом?