Валерий Козлов - Прогулки по лезвию

Однажды, когда день угасал и стало смеркаться, Афонин вдруг вынес треногу на улицу и начал фотографировать темную деревню, где всего в двух домах светились окошки. Мария, кутаясь в ватную куртку, что ей оставил Малков, тоже вышла из дома.

- Вот, - грустно сказал Афонин. - Сердцевина России. Последний оплот... Ночь, мрак, слабый след человеческой жизни.

Вдруг Мария, не понимая, что с ней происходит, обняла его и начала целовать.

И только теперь, в эти ненастные ночи, когда ветер, не переставая, шумит в трубе, они стали жить вместе.

Постепенно Мария оставила свои монастырские думы, Афонин же стал вспоминать дачу Блинова, где они через форточку изучали звездное небо.

- Потрясающие у жизни витки, - говорил он. - Человек как бы возвращается в свое прошлое, но на другом уровне.

- Что же нам все-таки делать? - спрашивала Мария. - Как дальше жить?

Афонин прижимал её голову к своей груди, гладил грубой ладонью её шеку и утешал:

- Все образуется.

Сам он, уже посвященный в планы шефа сыскного агентства, с тревогой думал о затее Муравьева. Там, где делят большие деньги, там жди беды.

Но он понимал, что другого такого случая обеспечить себя материально ни у Марии, ни тем более у него не будет. Однако давать какие-либо советы он не спешил, ждал, когда чтонибудь прояснится в Москве.

Но в Москве о них, оставшихся здесь, в глуши, словно все позабыли.

Шли дни, никто не приезжал, не писал, не давал телеграммы. И это тоже беспокоило Афонина. Он не выдержал, сходил за десять километров на почтовое отделение, дал телеграмму Малкову. В сельмаге купил Марии резиновые сапоги. Ее радость по поводу такого подарка была столь велика, что Афонин поначалу усомнился в её искренности. "Ведь ей, - думал он, - бриллианты дарили, а это..."

Потом до него дошло, что подарки у нормальных людей оцениваются вовсе не по цене.

- А что, если я в них поеду в Москву? - по-детски спросила она.

- Одну я тебя не пущу, - твердо ответил он. - Возьму двустволку и поеду с тобой. - Мария рассмеялась, но Афонин был серьезен: - Разрешение на оружие у меня есть, никто не придерется. А в случае чего...

- Хорошо-хорошо, - перебила она. - Мне с тобой будет спокойнее.

Тем более, - многозначительно добавила она, - у меня появились коекакие мысли по поводу нашего будущего. Помнишь, ты когда-то мечтал жить так: зимой в городе, летом в деревне. Как ты сейчас на это смотришь?

- Так же. Как на несбыточную мечту.

- Что-то ты, Игорь, совсем скис.

Ничего, я тебя растормошу.

Наконец пришла телеграмма: "Воскресенье будьте дома".

Глава 10

Сергей Сергеевич шел по Большой Ордынке, всматривался в номера домов и вспоминал слова Максимова:

- Сергей Сергеич, дорогой вы наш, не ездите к ней, умоляю! Нутром чую, не к добру это.

- Что ж, - отвечал, укладывая вещи, начальник, - вот мы и проверим, насколько ты настоящий провидец.

- Не шутите, лучше подумайте, что она может вам дать кроме неприятностей? Я же чую, я вижу какую-то черную карту.

"Черная карта", - усмехнулся начальник партии, входя во двор большого серого дома. Но уже найдя нужный подъезд, он вдруг остановился в нерешительности. Действительно, что может дать сумасбродная девчонка ему, взрослому человеку? Он отошел к детской площадке и присел на лавочку. Закурил. Вспомнилось, как Наталья разрушила свадьбу, вспомнилось, что она украла ракетницу.

Подумалось: "В ней же нет верности ни на грош, а я как дурак лечу её спасать! От кого, от очередного её любовника?" И следом подумалось: "А зачем тогда мчался сюда, старый осел?"

День был ветреным и сырым, двор был пуст, и потому Сергей Сергеевич, прикуривая новую сигарету, сразу увидел её. Открылась подъездная дверь, вышла Наталья, посмотрела на серое небо, натянула на голову капюшон куртки и с деловым видом куда-то направилась. "Это уже интересно", - подумал Сергей Сергеевич и пошел следом за ней. Он видел, как она покупала вино, как потом прикладывалась к бутылке, с горечью думал: "Алкоголичка, стыдно к ней подходить".

Дойдя до Смоленской набережной, он не стал переходить дорогу, а присел к двум старушкам на лавочку.

Неподалеку от Натальи остановился джип, точно такой же, как тот, что Блинов присылал в экспедицию. У Натальи екнуло сердце: "За мной!" Но машина стояла в стороне, в ней сидели какие-то люди, из приоткрытых окон тянулся сигаретный дым. Люди явно ждали кого-то.

Наталья повернулась к дому. У второго подъезда стояла блиновская машина. "Допью и зайду", - подумала она и сделала пару глотков. - "Допью и зайду". Она прикурила очередную сигарету.