Валерий Козлов - Прогулки по лезвию

Так вот это "ОКО" устраивает на днях презентацию по поводу какого-то завершенного строительства. В частном заведении "Рай на Садовом кольце", которое скорее всего принадлежит также им. Это недалеко от Театра кукол. Мог бы ты как журналист там побывать?

- Постараюсь, - ответил Важин, тут же подумав о Малкове.

- Понимаешь, дело какое, - пояснил Муравьев, - там или деньги большие за вход надо платить, или проникать по линии прессы. Они, кстати, телевидение пригласили.

- Проникнем, - заверил Важин. - Не я, так мой друг-журналист.

- Тот, с которым ты в Зубову Поляну гонял?

- Тот самый.

- Смотри, дело твое. Но какой ему интерес?

- В самом деле... - Важин усмехнулся. - Никакого. Просто он любопытный.

Малков поломался, но согласился.

А согласившись, тут же сел за телефон.

Поговорив с кем-то на Российском телевидении, он перезвонил одному из ведущих Московского канала, члену Союза писателей. И пока Важин возился на кухне с кофейником, с телевидения сообщили, что Малков включен в список приглашенных на презентацию фирмы "ОКО".

Теплым осенним вечером Александр вышел из джипа у семиэтажного кирпичного дома дореволюционной постройки, мрачной тюремной коробкой торчащего на пустыре. Малков помнил, совсем недавно здесь были типичные московские трущобы, теперь их снесли, посеяли травку, и от тех домов осталась лишь эта "тюрьма". Здесь же была автостоянка, но парадный вход оказался закрытым.

Обойдя дом, журналист обнаружил обширный двор, огражденный изящной решеткой, с двумя новыми или удачно отреставрированными флигелями. Миновав желтую, опрятную проходную, Малков увидел лужайку с небольшим фонтаном посредине, у большого крыльца террасы стоял сверкающий "Мерседес". По дорожке, выложенной мраморными плитами, Александр прошел через двор.

Открылась тяжелая дверь, и журналист очутился в полутемном фойе.

В канделябрах горели свечи, было тихо, прохладно и мрачновато. Малков невольно напрягся: что за люди здесь собрались? К тому же он нигде не видел примет своих коллег-телевизионщиков. Ни осветительных приборов, ни проводов... Его провели через бар к ещё более внушительным, нежели входные, дверям и распахнули...

Огромный, ярко освещенный юпитерами зал был полон народа. Пестран публика, стоящая между накрытыми, украшенными розами столами, уже пила и закусывала, попутно наблюдая, как на сцене дама в черном вечернем платье и мужчина в кремово-белом костюме торжественно пьют из бокалов шампанское. Они выпили, расцеловались, раздались жидкие аплодисменты, кто-то крикнул "ура".

- На этом, друзья, - сказала дама на сцене, - официальная часть временно прерывается. До приезда высокого гостя.

Снова похлопали, тут и там стрельнули пробками от шампанского. На сцену устремились люди с теле - и фотокамерами, с диктофонами, окружили даму в черном. Мал ков, так и не обнаружив в толпе Блинова, тоже поднялся на сцену и увидел вульгарно раскрашенное лицо ведущей. Она шутливо отмахивалась от журналистов:

- Не ко мне, не ко мне! Все вопросы к Альберту Юрьевичу, он управляющий, он все знает лучше меня.

Но Альберт Юрьевич никого не интересовал, он топтался рядом скорее в роли телохранителя главы фирмы, огораживал её от наседающих журналистов, которые засыпали женщину в черном разными, порой откровенно глупыми вопросами. "С какого года вы существуете?", "Любите ли вы своего мужа?", "Что с вами будет, если к власти придут коммунисты?"

- Извините, я принципиально не даю интервью, - сказала глава фирмы и поправилась с улыбкой: - Пока не даю.

Постепенно журналистская братия переключилась на управляющего делами. Тот с удовольствием, подробно и нудно стал рассказывать о деяниях фирмы. Кто-то его перебил:

- Расскажите о новых домах в так называемом Голицынском парке.

- Там уже стоят два четырехсекционных дома, готовых к заселению.

Один, как мы и договаривались с мэрией, будет принадлежать городу, второй - нам.

- Кто в них будет жить? - спросила симпатичная черноволосая девушка, подсовывая диктофон к лицу управляющего. - Ведь там были городские отстойники, по санитарным нормам...

- Все нормы согласованы, - снисходительно отвечал управляющий. - Неужели вы думаете, что, не утряся этот вопрос, мы начали бы строительство? Отстойники надежно погребены, скоро там вновь зазеленеет вырубленный в тридцатые годы парк.

- И все же, кого вы намерены там поселить? - не унималась брюнетка.

- Себя, - улыбаясь, ответил управляющий. - И свою семью. Надеюсь, этим все сказано?