Екатерина Красавина - Смерть под занавес

В трубке недовольно засопели.

- Ладно, десять минут я вам уделю.

- Спасибо.

- Через час на первом этаже, около буфета.

- Хорошо.

В Доме актерской гильдии стояла тишина. Ленивое солнце пробивалось сквозь плотно задернутые шторы, и темно-ржавые пятна тускло поблескивали на полу... Переверзенцев опоздал на десять минут. Он тяжело дышал и обмахивался бумажной салфеткой.

- Вы - брать интервью?

- Нет, - замялась Катя, - у меня к вам один вопрос. Помните, вы говорили, что не были в тот вечер в театре "Саломея"?

- Какой "тот вечер"?

- Когда была церемония вручения "Божественной Мельпомены".

- Да? - Переверзенцев расстегнул верхнюю пуговицу светло-серой рубашки.

- Нашлись свидетели, которые видели вас там.

Переверзенцев поджал губы:

- Вы полагаете, что я лгу?

- Нет, но... - Катя замолчала.

Неожиданно он с вызовом посмотрел на нее:

- Да, я был там, и что?

- А почему вы скрыли это?

- Просто так.

Катя тихо рассмеялась:

- Вы знаете, чего избежали?

Переверзенцев молчал.

- Подозрения в убийстве.

Театральный критик с немым вопросом в глазах посмотрел на Катю.

- Да-да, - подтвердила она, - в тот вечер в партере "Саломеи" убили человека. И то, что вы скрыли свое внезапное появление в театре, бросало на вас серьезное подозрение. И еще ваш берет, - не удержалась Катя.

Максим Алексеевич взял ее за локоть:

- Давайте отойдем к окну.

Катя отодвинула портьеру и вскрикнула. Какой-то человек в длинном черном одеянии спал, привалившись к окну. Рот у него был полуоткрыт.

- Это один из рабочих, - успокоил ее Переверзенцев, - он тут постоянно спит.

- А почему он так странно одет?

- Концептуальный изыск директора, - обронил критик и загадочно улыбнулся. - Понимаете, - неожиданно робко проговорил он, - я надеюсь, что все это останется между нами...

В ответ Катя слегка коснулась его руки.

Он почесал в затылке.

- Ну, в общем, мне нравилась Элла, нет-нет, не подумайте чего-то такого, - запнулся Переверзенцев.

Катя старалась не смотреть на него, видя, как постепенно густой румянец заливает щеки почтенного критика.

- ...Мы давние знакомые, мне она доверяла... ну, когда я увидел, что она уехала, я взял такси и помчался туда... обогнал ее. Возможно, меня кто-нибудь и видел в театре.

Катя щелкнула задвижкой, и окно медленно приоткрылось, гул улицы ворвался в сонный холл.

- А берет, - высоким голосом протянул Переверзенцев, - да, я украл его. Я еще мальчишкой мечтал о таком берете, я рос в детдоме, и над моей кроватью висела репродукция картины. Я верну.

- А... что было потом, когда вы приехали в театр к концу спектакля?

- Ничего, я услышал крики, голоса, подумал, что обнаружили кражу, и смотался.

Около двухэтажного особняка напротив взревела сигнализация. Катя перегнулась через подоконник.

- "Вольво", - грустно сказал критик, - опять эта "вольво", все время ревет по ошибке, что-то барахлит в ней.

- Спасибо вам, до свидания.

- Всего хорошего.

Катя распрощалась с Переверзенцевым и еще минуту-другую постояла около раскрытого окна.

Монотонное шуршание шин об асфальт сменялось убаюкивающим гомоном людского потока. Где-то взорвалась долетевшая до Кати волна смеха. "Милая, суматошная Москва", - вздохнула она и направилась к выходу.

* * *

Через два дня все сидели на террасе Катиного дома и пили красное бургундское вино из запасников театра "Саломея".

- Сама, лично, привезла из Франции, - рокотала Элла, - классное вино, мне показывали, как его делают и хранят, технология тонкая, я вам скажу. Ну что ж, "поднимем, поднимем бокалы и выпьем, друзья, за любовь!" - Гурдина посмотрела на Катю, сидевшую рядом с Артуром. Та почувствовала, что невольно краснеет. - Ну-ну, кажется, я кого-то нечаянно вогнала в краску.

Элла была в темно-вишневом платье, на руках блестели огромные браслеты, а на шее сверкало колье - гранаты с жемчугом.

- Какое замечательное вино, - Гурдина подняла глаза вверх.

- Замечательное, - Алексей сидел рядом с Маришей и чувствовал необыкновенный подъем.

- Я жду, - Элла обратилась к Кате, - прошу вас, рассказывайте, мисс Марпл.

- Ну какая я Марпл? - рассмеялась Катя.

- Ты права: она была старой девой, а тебе это не грозит.

Было около пяти часов вечера, и терраса освещалась мягким солнечным светом.

- Не знаю, с чего и начать, - протянула Катя, - ну, наверное, с того, как я шла по краю автострады с Монтессумой.

- А это еще кто такой? - шутливо нахмурился Артур.

- Крыса, оставленная моей подругой для присмотра... Благодаря этой крысе я познакомилась с одним человеком, который взял меня на работу в детективное агентство "Белый гриф". Итак, я попала туда, и мне сразу дали первое дело - убийство в партере театра "Саломея". Нужно ли говорить о том, как я волновалась, нервничала и боялась не справиться. Я чувствовала себя беспомощной, сбитой с толку. И поводов для этого у меня было предостаточно: за одной смертью последовала другая - была убита бывшая актриса вашего театра Юлия Миронова, еще раньше - погиб в автомобильной катастрофе театральный критик Михаил Касьянников. Все это наводило на мысль, что вокруг театра существует какая-то таинственная атмосфера страха. Да и сам театр производил удивительное впечатление, мне показалось, что он околдовывает меня, как живой человек. Я никогда не забуду спектакль о Дориане Грее... Это было просто потрясающе!