Деон Мейер - Пик Дьявола

— Я убью тебя, — сказал Гриссел, и Тобела понял: он вот-вот сломается.

Цезарь захохотал Грисселу в лицо и покачал головой:

— Ты ничего не можешь! У нас твой ребенок. И ту белую шлюху мы тоже найдем. Ту, которая распускает ложные слухи про Карлоса. Ту, которая крадет наши деньги.

— Ты трус, — сказал Тобела Цезарю Сангренегре. — Ты не мужчина.

Цезарь рассмеялся ему в лицо:

— Хочешь, чтобы я напал на тебя? Хочешь вывести меня из себя?

— Я хочу, чтобы ты сдох.

— Думаешь, я не видел, как ты засунул копье под рубашку? Думаешь, я такой же тупой, как мой покойный братец? — Он повернулся к одному из приспешников: — Дайте мне нож.

Приспешник вынул нож из длинных ножен, висящих у него на бедре. Цезарь взял нож.

— Я буду убивать тебя медленно, — сказал он Тобеле. — Ну, доставай свое копье!

Когда суперинтендент Бык Бёкес ушел, она пошла в спальню, где были ее вещи.

Открыла сумочку, вынула оттуда паспорт и положила на кровать. Достала кошелек, сигареты и зажигалку. Застегнула сумочку и задрала платье. Сунула паспорт и кошелек в трусики. Сигареты сжала в руке.

Потом вышла на парадное крыльцо и сказала:

— Пойду покурю.

— С той стороны, — велел охранник с усами. — Не показывайтесь спереди дома.

Она кивнула, вернулась на кухню и вышла через дверь черного хода. Дверь за собой она закрыла.

На заднем дворе росли плодовые деревья. Трава была высокая. Участок окружала бетонная стена. Она пошла прямо к стене. Положила сигареты на землю и задрала голову. Потом набрала в грудь воздуха и подпрыгнула. Схватилась руками за бетонный выступ. Подтянулась, перекинула ногу. Поцарапала колено о выступ.

С трудом она вскарабкалась на стену. За ней оказался еще один сад. Овощи на аккуратных, ровных грядках. Она спрыгнула, приземлилась на мокрую влажную грядку. Встала. Сандалия застряла в грязи. Она вытащила ее и надела на ногу. Обошла соседний дом спереди.

Поворачивая за угол, она услышала клацанье когтей по бетону. Большая коричневая собака. Пес глухо залаял и попятился, видимо так же сильно испугавшись, как и она. Она, защищаясь, выставила вперед руки. Пес стоял на месте, ворчал, показывая острые клыки.

— Привет, песик, привет! — сказала Кристина.

Они стояли и смотрели друг на друга. Пес не давал ей обойти дом.

«Перестань бояться», — велела она себе — откуда-то она это помнила. Нельзя показывать собаке, что боишься ее. Она опустила руки и выпрямилась.

— Ладно, песик. — Она старалась говорить ласково, а сердце готово было выскочить из груди.

Собака снова заворчала.

— Тихо, тихо, хорошая собачка!

Пес потряс головой и принюхался.

— Песик, пропусти меня, пожалуйста. Пропусти!

Шерсть на загривке у пса опустилась. Он перестал скалить зубы. Хвост один раз неуверенно мотнулся в сторону. Она шагнула вперед. Собака подошла ближе, но не ворчала. Кристина протянула руку к голове пса.

Хвост замахал из стороны в сторону. Он прижался головой к ее руке и снова принюхался.

Она начала медленно идти; пес следовал за ней. Она уже видела передние ворота сада. Пошла быстрее.

— Эй! — окликнул ее голос с веранды.

Там стоял старик.

— Я могу вам помочь? — спросил он.

— Я просто проходила мимо, — сказала она, берясь за калитку. — Просто проходила мимо!

Он вскинул руку, доставая ассегай; Цезарь Сангренегра двигался молниеносно — и длинный нож разрезал рубашку на груди Тобелы, резанул его по ребрам. Его пронзила острая, режущая боль. Кровь побежала по животу.

Он отступил на шаг назад и увидел улыбку на лице колумбийца. Он схватил ассегай правой рукой и чуть согнул колени для равновесия. Шагнул вправо, глядя Цезарю в глаза: никогда не смотри на лезвие, оно ничего тебе не скажет. Цезарь замахнулся. Тобела отпрыгнул назад, и нож мелькнул у его лица. Он замахнулся ассегаем. Но Цезарь успел отскочить. Нож мелькнул снова. Он отдернул руку — лезвие задело предплечье. Еще один шаг назад. Колумбиец быстро двигается! Легок на ноги, килограмма на два легче его самого. Снова двинулся, на сей раз влево; Цезарь сделал обманное движение и отскочил влево. Тобела пригнулся, держась впереди «ниссана». Нельзя допустить, чтобы его прислонили к машине. Три, четыре шажка вправо — нож мелькнул так быстро… Колумбиец промахнулся всего на несколько миллиметров.

Тобела понимал, что он в беде; этот длинноволосый здоровяк свое дело знает. Он быстрее его. Легче, моложе. И у него еще одно большое преимущество — он может убить, а Тобела нет. Жизнь Карлы Гриссел зависит от того, что он не убьет Цезаря.