Томми кивнул. Это полностью соответствовало рассказу полицейского. Тот видел сворачивающую в калитку женщину с мехами на шее всего за три или четыре минуты до того, как к нему подошли Томми с Таппенс. Томми тогда еще взглянул на часы и заметил, что после назначенного времени встречи прошло не больше минуты.
Оставалась еще слабая вероятность, что кто-то поджидал Джильду Гленн в ее комнате наверху, но тогда этот кто-то должен был все еще прятаться в доме. Никто, кроме Джеймса Рэйли, не выходил отсюда.
Томми взбежал по лестнице и быстро, но тщательно обыскал помещения. Никто нигде не прятался.
Затем он побеседовал с Элен. Выложив ей печальное известие и дождавшись, когда поток причитаний и призывов к святым угодникам немного стихнет, задал ей несколько вопросов.
Кто-нибудь еще приходил сегодня вечером в дом и спрашивал мисс Гленн? Никто не приходил. А поднималась ли наверх этим вечером сама Элен? Да, как обычно, в шесть часов - может, несколькими минутами позже, - чтобы задернуть шторы. В любом случае, до того, как этот дикарь принялся обрывать дверной звонок. Тогда она побежала вниз открывать. А что он убийца, так она всегда знала.
На этом Томми ее отпустил. Он все еще испытывал странное сочувствие к Рэйли и нежелание верить в то, что он оказался способен на убийство. И однако, кроме него, убить Джильду Гленн не мог никто. Миссис Ханикот и Элен были единственными, кто был в доме.
Из коридора послышались громкие голоса, и, спустившись, Томми обнаружил там Таппенс и уже знакомого им полицейского. Последний достал из кармана блокнот и совершенно тупой карандаш, который принялся украдкой слюнявить. Потом он поднялся наверх и бесстрастно осмотрел тело, заметив только, что дотрагиваться до чего-нибудь себе дороже: инспектор разделает его как Бог черепаху. Затем он выслушал все истеричные вскрики и путаные объяснения миссис Ханикот и даже записал что-то из этого себе в блокнот. Уже само его присутствие успокаивало и внушало уверенность.
Прежде чем он отправился звонить в участок, Томми все-таки удалось перехватить его на крыльце и немного побеседовать наедине.
- Послушайте, - начал Томми, - вы говорили, что видели, как пострадавшая зашла в калитку. Вы уверены, что она была одна?
- О! Абсолютно одна. Никого и близко не было.
- А после этого и до того, как вы встретили нас, никто не выходил из калитки?
- Ни души.
- Но вы бы увидели, если б кто-то вышел?
- Конечно, увидел бы. Никто не выходил, кроме этого полоумного парня.
И представитель закона, важно спустившись по ступенькам, ненадолго задержался у белого столбика калитки, на котором виднелся отчетливый красный отпечаток ладони.
- Явно непрофессионал, - с сожалением отметил он. - Оставить этакое!
И, толкнув дверцу калитки, вышел на дорогу.
***
Днем позже Томми с Таппенс все еще были в Гранд-отеле, только Томми счел разумным переодеться наконец в гражданское.
Джеймс Рэйли был задержан и помещен под стражу. Его защитник, мистер Марвел, как раз заканчивал разговаривать с Томми.
- Никогда бы не поверил, что Джеймс Рэйли способен совершить убийство, просто сказал он, - У него все только на словах.
Томми кивнул.
- Да уж, когда тратишь столько энергии на разговоры, для поступков мало что остается. Мне тут пришло в голову, что на процессе я буду одним из главных свидетелей обвинения. А то, что он говорил мне в гостинице, и как раз перед преступлением, будет иметь для него просто убийственные последствия. И, несмотря ни на что, он вызывает во мне сочувствие - я с радостью признал бы его невиновным, появись у нас хоть какой-нибудь подозреваемый. Что говорит он сам?
Защитник поджал губы.
- Что обнаружил ее уже мертвой. Разумеется, это чушь. Просто схватился за первое, что пришло ему в голову.
- Да уж, если представить, что он говорит правду, получается, что преступление совершила словоохотливая миссис Ханикот, а это уже из области фантастики. Похоже, убийца все-таки он.
- Да и горничная слышала крик, помните?
- Горничная, да...
Томми помолчал и задумчиво продолжил:
- До чего мы все-таки легковерны. Верим своим впечатлениям так, точно это Священное писание. А вдруг эти впечатления ошибочны?
Защитник пожал плечами.
- А! Давно известно, что самые ненадежные свидетели те, которые с течением времени вспоминают все больше и больше подробностей, причем делают это совершенно искренне.
- Я не только об этом. Я говорю о людях вообще: они то и дело утверждают то, чего на самом деле не было, и даже не замечают этого. Вот, например, вы или я наверняка не раз говорили: "Почта пришла", всего лишь услышав стук в дверь и скрип открываемого почтового ящика. И в девяти случаях из десяти мы правы и это действительно почта, но, может, в десятом - это только соседский малыш, решивший немного пошутить. Понимаете, о чем я?
Читать дальше