Агата Кристи - Роза и тис

Я с недоумением смотрел на нее. Откровенно говоря, я подумал, что она сумасшедшая. Имя Гэбриэл мне ничего не говорило, отчасти, наверное, из-за ее произношения. Оно совсем не было похоже на Гэбриэл. Но, даже произнеси она это имя правильно, вряд ли оно вызвало бы у меня воспоминания. Все это было так давно! Прошло, пожалуй, лет десять с тех пор, как мне в последний раз приходила в голову мысль о Джоне Гэбриэле.

- Вы говорите, кто-то при смерти? Кто-то - э-э... кого я знаю?

Она с упреком посмотрела на меня.

- Ну да! Вы хорошо его знаете, и он просит вас.

Она говорила с такой уверенностью, что я стал напрягать память, стараясь понять, какое же имя она произнесла. Гэйбл? Гэлбрайт? Я знал горного инженера Гэлбрайта. Правда, знал совсем немного, и казалось совершенно невероятным, чтобы он на своем смертном одре пожелал меня видеть. И все-таки сила характера Кэтрин не дала мне ни на минуту усомниться в правдивости ее слов.

- Как вы сказали? - переспросил я. - Гэлбрайт?

- Нет-нет! Гэбриэл. Гэбриэл!

На этот раз я правильно расслышал имя, но оно почему-то вызвало ассоциацию лишь с архангелом Гавриилом с большими крыльями. Этот образ вполне гармонировал с обликом Кэтрин Югобиан. В памяти отчего-то возникла композиция на тему "Благовещания" кисти итальянских мастеров раннего Возрождения, с коленопреклоненной женской фигурой на заднем плане. Было в ней то же своеобразное сочетание простоватости черт с выражением истовости.

- Джон Гэбриэл, - снова повторила она настойчиво, упрямо.

Тогда я понял!

И все вспомнил. Я почувствовал головокружение и легкую тошноту. Сент-Лу.., старые леди, Милли Барт, Джон Гэбриэл с его небольшим, уродливым подвижным лицом и привычкой покачиваться на каблуках; Руперт, высокий, прекрасный, как юный бог... И конечно, Изабелла Я вспомнил последнюю встречу с Джоном Гэбриэлом в Заграде и все, что там произошло. И почувствовал, как во мне поднимается багровая волна гнева и отвращение...

- Значит, умирает?! - в бешенстве воскликнул я. - Рад это слышать!

- Простите?

Есть такие вещи, которые просто невозможно повторить, когда кто-то вот так вежливо вас переспрашивает, взгляд Кэтрин Югобиан был абсолютно недоуменным. Я только переспросил:

- Вы говорите, он умирает?

- Да. У него боли, ужасные боли...

Ну что ж, это я тоже был очень рад услышать. Никакие страдания Джона Гэбриэла не могли искупить того, что он сделал. Но я не мог высказать все это женщине, которая явно была его преданной почитательницей.

"Что в этом типе неизменно привлекало к нему женщин? - с раздражением думал я. - Уродлив как смертный грех. Претенциозен, вульгарен, хвастлив. Правда, по-своему неглуп и при определенных обстоятельствах, а именно, стесненных, был хорошим собеседником. Не лишен юмора. Однако нельзя сказать, что хоть одно из этих качеств особенно нравится женщинам".

Кэтрин прервала мои размышления.

- Вы пойдете, пожалуйста? Скорее! Времени терять нельзя.

Я наконец взял себя в руки.

- Дорогая леди, - сказал я, - мне очень жаль, но я не могу пойти с вами.

- Но он просит вас, - настаивала она.

- Я не пойду.

- Вы не понимаете. Он болен. Умирает. И он хочет вас видеть.

Я приготовился к бою. Теперь я начал понимать то, что Парфитт понял с первого взгляда: Кэтрин легко не сдается.

- Вы ошибаетесь, - сказал я. - Джон Гэбриэл никогда не был моим другом.

Она энергично закивала головой.

- Ну да.., ну да! Он читал ваше имя в газете. Там говорят, вы здесь как член Комиссии, и он говорит, чтоб я узнать, где вы живете и привести вас. И пожалуйста, вы должны идти быстро.., очень быстро.., потому что доктор говорит, теперь очень скоро. Так что вы пойдете сразу, пожалуйста!

Я решил быть откровенным.

- По мне, так пусть он сгорит в аду!

- Простите?

И с беспокойством посмотрела на меня, морща длинный нос и пытаясь понять.

- Джон Гэбриэл, - медленно и четко произнес я, - мне не друг. Он человек, которого я ненавижу.., ненавижу!

Теперь вы понимаете?

Кэтрин удивленно мигнула. Мне показалось, что она наконец начала понимать.

- Вы говорите, - произнесла она медленно, как ребенок, который повторяет трудный урок. - Вы говорите, что вы ненавидите Джона Гэбриэла? Пожалуйста, вы так сказали?

- Совершенно верно, - подтвердил я.

Она улыбнулась... Такая улыбка хоть кого могла бы вывести из себя.

- Нет-нет! - сказала она снисходительно. - Это невозможно. Никто не может ненавидеть Джона Гэбриэла.

Он великий.., он очень хороший человек. Все, кто его знает, все мы охотно умрем за него.