Агата Кристи - Тайна смерти итальянского графа

- Человека нельзя дважды обвинить в одном и том же, Гастингс. Это незаконно и к тому же противоречит здравому смыслу. Ага, звонят в дверь! Очевидно, это наш гость.

Через пару минут синьора Асканио проводили в нашу комнату. Это был невысокий, узколицый человек с уклончивым взглядом. Сесть он отказался так и продолжал стоять в дверях, подозрительно поглядывая то на меня, то на Пуаро.

- Мсье Пуаро?

Мой маленький друг кивнул.

- Прошу вас, садитесь, синьор. Вижу, вы получили мое письмо. Я твердо намерен до конца разобраться в этом деле. И тут вы можете мне помочь. Давайте говорить начистоту. Утором во вторник, 19 числа вы с вашим другом посетили графа Фоскатини в его квартире на...

Итальянец сделал гневное движение.

- Ничего подобного! Если вы помните, я на суде под присягой заявил...

- Так-то оно так! И однако я очень подозреваю, что ваше заявление было ложью.

- Мы хотите запугать меня? Ба! Мне нечего бояться, тем более вас. К вашему сведению, меня оправдали!

- Именно так! Но если я не полный дурак, то страшит вас вовсе не перспектива попасть на виселицу - этого-то вы как раз не боитесь! Куда больше вы боитесь огласки, не так ли? Огласки! Как вижу, вам не очень-то нравится слово "огласка"? Я почему-то так сразу и догадался. Так что, сами видите, синьор, ваш единственный шанс - рассказать мне все без утайки. К тому же я ведь не спрашиваю, что за дела привели вас в Англию. Это и так понятно - вы специально приехали ради того, чтобы встретиться с графом Фоскатини.

- Никакой он не граф, - прорычал разъяренный итальянец.

- Да, вы совершенно правы. Я тоже не поленился заглянуть в Готский альманах. Имя графа Фоскатини там не значится. Неважно, графский титул не хуже любого другого, когда речь идет о...шантаже!

- Ладно. Полагаю, мне и вправду лучше рассказать все начистоту. Впрочем, вы и так уже почти все знаете.

- Просто я заставил поработать свои маленькие серые клеточки. Итак, к делу, синьор Асканио. Насколько мне известно, вы навестили покойного во вторник утром, так или нет?

- Да. Но я не собирался возвращаться туда на следующий день, тем более, что в этом не было никакой нужды. Ладно, ваша взяла. Я расскажу вам все. В руки этого проходимца попала информация об одном человеке, занимающем очень высокое положение в нашей стране. Фоскатини был непрочь продать эти документы, но за огромную сумму. Я приехал в Англию, чтобы уладить это дело. В то утро, как было условлено заранее, я пришел к нему на Риджентс-Корт. Со мной был один из младших секретарей итальянского посольства. Граф оказался благоразумнее, чем я ожидал. Впрочем, сумма, которую я ему заплатил, и так была непомерной.

- Прошу прощения, а как именно была выплачена эта сумма?

- Итальянскими банкнотами, самыми мелкими купюрами. Я вручил ему деньги, он мне - компрометирующие бумаги. Больше я его никогда не видел

- Почему же вы не рассказали обо всем, когда вас арестовала полиция?

- Видите ли, из-за деликатности порученного мне дела я был вынужден отрицать всякую связь с этим человеком.

- Ну а теперь, когда все уже позади, как вы объясняете то, что случилось в тот вечер?

- Могу только предположить, что кому-то понадобилось сделать из меня козла отпущения. Насколько я понял, денег в квартире не нашли?

Пуаро с любопытством взглянул на него и покачал головой.

- Странно, - пробормотал он, - Ведь у нас у всех есть маленькие серые клеточки. Но мало кто ими пользуется. Что ж, желаю вам всего хорошего, синьор Асканио. Могу только сказать, что я вам верю. Нечто подобное я и предполагал. Но мне нужно было убедиться.

Проводив нашего гостя, Пуаро снова вернулся в кресло и улыбнулся мне.

- Ну, а теперь послушаем, что об этом думает капитан Гастингс.

- Что ж, думаю, этот Асканио угадал - кто-то действительно его подставил.

- Эх, Гастингс, Гастингс, ну почему вы никогда не используете мозги, которыми наделил вас Господь?! Или вы уже забыли, что я сказал, когда мы с вами выходили из квартиры покойного Фоскатини? По поводу портьер, которые не были задернуты - а ведь в начале июня в восемь вечера еще довольно светло. Солнце садится только в половине девятого. Неужели вам это ни о чем не говорит? Хорошо, продолжим. Кофе, если вы помните, был черным. А зубы покойного графа - ослепительно белыми. А ведь кофе пачкает зубы, друг мой. Стало быть, граф не пил кофе. Но остатки кофе были во всех трех чашках. Выходит, кто-то просто пытался нас убедить, что граф все-таки выпил кофе, когда на самом деле он его не пил. Остается узнать, зачем это ему понадобилось?