Антон Леонтьев - Хранители судьбы

Она указала на сухогруз.

Лицо месье Пьера просветлело, гримаса ярости сменилась лучезарной улыбкой.

– Мадам, вы хотите получить в подарок не рубины, а это жалкое судно? Ваше желание для меня закон! А теперь разделите со мной скромную трапезу.

Алла опустилась на стул, месье Пьер на другой, напротив, и ужин начался. «Скромной трапезе» мог бы позавидовать самый изысканный французский ресторан. К блюдам Алла почти не притронулась, ее взгляд был устремлен к «Полярной звезде». Ее дети находились в руках безжалостного террориста, а она сидела за столом в обществе выжившего из ума предводителя пиратов, который к тому же сделал ей недвусмысленное предложение…

Роскошная трапеза была похожа на восточную пытку. Кусок не лез Алле в горло, женщина думала о Джамиле. О, если бы она оказалась подле этого мерзавца с пистолетом в руке! Впрочем, ей и так предстояло скорое свидание с Фантомом, чтобы обменять детей на четыре атомные боеголовки. Но сначала требовалось провести ночь с месье Пьером…

Тот же, казалось, и не замечал, что его гостье ужин в тягость, – предводитель пиратов рассказывал забавные истории, громко и заразительно смеялся, то и дело поглядывая на женщину, расспрашивал ее о том, откуда она родом и зачем ей потребовалась «Полярная звезда».

Прекрасно понимая, что информация о том, что на борту сухогруза находится атомное оружие, может привести к большим неприятностям, Алла сочинила историю, будто доставшаяся ей в наследство от убитого бандитами супруга экспортно-импортная фирма разорится, если товары, которые везла «Полярная звезда», не будут в срок доставлены клиентам.

– Поэтому вы лично прибыли в Африку и были готовы заплатить целых девять миллионов долларов, дабы заполучить «Полярную звезду»? – спросил, тонко улыбаясь, месье Пьер. – Видимо, речь идет об очень ценных товарах. Очень и очень ценных! Вероятно, мне следует знать, что же именно лежит в трюмах сухогруза…

Алла оцепенела – неужели все ее усилия пойдут прахом? Странно, но этот сладострастный и, по всей видимости, психически неуравновешенный господин был ее последней и, собственно, единственной надеждой!

– Однако, так и быть, забудем на сегодняшний день о бизнесе, – продолжил месье Пьер. – Вернее, на сегодняшнюю ночь. Алла – какое красивое имя! Уверяю тебя, Алла, ты будешь в восторге. И не захочешь покидать меня. Потому что все женщины в восторге от меня. И ни одна никогда не покинула меня…

Алла, помня о Юрике и Тане, боролась с желанием сказать что-нибудь резкое. Поэтому, мило улыбнувшись, она произнесла:

– Однако я полагаюсь на ваше слово джентльмена, месье Пьер! Одна ночь – а в обмен на нее «Полярная звезда»!

Смеркалось. Месье Пьер указал на небо, на котором появилось экваториальное созвездие:

– Алла, милая моя, как жаль, что не могу подарить тебе настоящую Полярную звезду. На это не способен даже такой могущественный человек, как я! Да, ты получишь сухогруз со всем, что находится на его борту, включая команду и некий драгоценный груз, столь для тебя важный. Но взамен ты в течение всей ночи будешь моей – и только моей!

Месье Пьер швырнул на тарелку салфетку и поднялся. В его глазах сверкнуло безумие, и Алле сделалось по-настоящему страшно. Но будь что будет, ради Юрика и Тани она пойдет на все!

– Ну что же, тогда приступим. Потому что ночь уже началась…

С террасы они подошли к нише, в которой сверкали стальные двери лифта. Месье Пьер пропустил вперед спутницу и зашел в кабину вслед за ней. Женщина заметила, что мужчина нажал самую нижнюю кнопку. Странно, неужели его спальня располагается в подвале?

Наконец двери лифта распахнулись, и Алла увидела выложенный черным мрамором коридор, на стенах которого сияли светильники, стилизованные под факелы. Странно, везде во дворце месье Пьера было множество прислуги – безмолвной, тихой, раболепной, а здесь на нижнем уровне – никого.

Словно прочитав ее мысли, месье Пьер пояснил:

– Сюда никто не имеет доступа. Никто, кроме меня и моих гостий.

Алла поежилась. Однако она приняла решение и не намеревалась менять его.

Месье Пьер подвел женщину к обитой черным бархатом двери и распахнул ее. За нею оказалось огромное помещение, больше подходившее… скажем, музею. В углу стояли странные приборы и приспособления, функции которых Алле не были понятны. Посередине возвышалось затянутое пурпурной тканью кресло.

Заметив тревожный взгляд спутницы, месье Пьер просюсюкал: