Агата Кристи - Зернышки в кармане

Персиваль взбудораженно зашагал по комнате.

- Нет, Ланс, так не пойдет. Я тебя люблю и все такое...

- Неужели? - отозвался Ланс, но Персиваль пропустил реплику мимо ушей.

- ..но, честно говоря, я не думаю, что мы можем скакать в одной упряжке. Уж слишком разные у нас взгляды.

- Может, это - наше преимущество, - предположил Ланс.

- Единственный разумный выход, - продолжал Персиваль, - расторгнуть наше партнерство.

- Ты предлагаешь откупить у меня мою долю, так?

- Мой дорогой мальчик, при том, как по-разному мы смотрим на мир, это единственный разумный выход.

- Если тебе трудно выплатить Элейн ее часть наследства, как, хотел бы я знать, ты собираешься рассчитаться со мной?

- Ну, я не имел в виду наличные, - объяснил Персиваль. - Мы можем.., как-то поделить наши владения.

- Тебе, разумеется, идут бумаги гарантированные, а мне - так, что-нибудь с барского стола? Что-нибудь рискованное и сомнительное?

- По-моему, тебе по вкусу именно такое, - заметил Персиваль.

Ланс расплылся в широкой улыбке.

- В каком-то смысле ты прав, старина Перси. Но я не могу полностью потакать своим прихотям. Мне теперь надо думать о Пэт.

Братья посмотрели на нее. Пэт раскрыла было рот, но тут же его закрыла. Она не знала, что за игру вел Ланс, но поняла - в любом случае ей лучше не вмешиваться. У Ланса явно было что-то на уме, но чего он хотел добиться, она пока не понимала.

- Давай, Перси, перечисляй, что там у тебя есть, - сказал Ланс, смеясь:

- "Призрачные алмазные копи", "Недосягаемые рубины", "Нефтяные концессии", в которых нет нефти. Неужели ты считаешь, что я такой дурак, каким кажусь?

Персиваль сказал:

- Разумеется, некоторые из этих владений весьма рискованные, но помни, в один прекрасный день они могут принести колоссальный доход.

- Видишь, ты уже запел по-другому. - Ланс ухмыльнулся. - Собираешься предложить мне последние отцовские безумные приобретения вместе с шахтой "Дрозды" и прочим хламом. Кстати, инспектор тебя об этих "Дроздах" не расспрашивал?

Персиваль нахмурился.

- Да, спрашивал. Не представляю, зачем они ему понадобились. Мне почти нечего было ему рассказать. Мы ведь с тобой тогда были детьми. Помню смутно, что отец туда уезжал, а потом вернулся, потому что вся затея лопнула.

- А что это было - золотые прииски?

- Кажется, так. Но отец, когда вернулся, четко сказал: золота там нет. А он не из тех, кто в таких делах дают промашку.

- Кто втравил его в эту историю? Некий Маккензи, да?

- Да. Этот Маккензи там и умер, - задумчиво произнес Ланс. - Была какая-то жуткая сцена. Что-то такое я помню... Миссис Маккензи, да? Она пришла сюда. Честила отца на чем свет стоит. Посылала проклятья на его голову. Если не путаю, она обвиняла отца в том, что он убил ее мужа.

- Ну уж, - сдерживающе произнес Персиваль. - Я что-то таких страстей не припомню.

- А вот я помню, - повторил Ланс. - Понятно, я был совсем ребенком, намного моложе тебя. Но, может, как раз поэтому я все так хорошо и запомнил. Эта история ребенку показалась страшной драмой. А где они находились, эти "Дрозды"? В Западной Африке?

- Кажется, да.

- Надо посмотреть, что это за концессия, - сказал Ланс. - Посмотрю, когда буду в конторе.

- Можешь не сомневаться, - заверил его Персиваль, - отец не ошибся. Если он вернулся и сказал, что золота там нет, значит, его там нет.

- Может, ты и прав, - согласился Ланс. - Несчастная миссис Маккензи. Интересно, что сталось с ней и с ее двумя детишками, которых она тогда притащила с собой. Занятно - ведь теперь они, надо полагать, взрослые люди.

Глава 20

1

В частной лечебнице Пайнвуд инспектор Нил, сидя в холле для гостей, беседовал с седовласой пожилой женщиной. Элен Маккензи было шестьдесят три, но выглядела она моложе. Взгляд ее поблекших голубых глаз был каким-то отсутствующим, подбородок никак не назовешь волевым. Вытянутая верхняя губа изредка подергивалась. На коленях миссис Маккензи держала большую книгу и, разговаривая с инспектором Нилом, почти не поднимала от нее глаз. В мозгу инспектора еще звучали слова, сказанные доктором Кросби, главным врачом этого заведения.

"Она здесь, разумеется, по своей воле, - объяснил доктор Кросби. Невменяемой мы ее не считаем".

"То есть она не опасна?"

"О нет. Большую часть времени она мыслит не менее здраво, чем вы или я. Сейчас у нее хорошая полоса, так что говорите с ней как с совершенно нормальным человеком".

Помня об этом, инспектор Нил запустил первый пробный шар:

- Очень признателен, мадам, что вы согласились со мной встретиться. Меня зовут Нил. Я хотел бы поговорить с вами о некоем мистере Фортескью, он недавно умер. Мистер Фортескью. Надеюсь, это имя вам известно.