Агата Кристи - Зернышки в кармане

- Больше вы с миссис Фортескью ни о чем не говорили?

- Нет, нет, больше ни о чем.

- Было примерно двадцать пять шестого, а без пяти шесть миссис Фортескью нашли мертвой. За эти полчаса вы в библиотеку не возвращались?

- Нет.

- А чем вы занимались?

- Я.., пошла прогуляться - К "Гольфу"?

- Я.., да, но Джеральда там не было. Инспектор Нил снова сказал свое "понятно", на сей раз как бы намекая на то, что разговор окончен. Элейн Фортескью поднялась и спросила:

- Это все?

- Да, мисс Фортескью, спасибо. Она пошла к выходу, но тут Нил спросил как бы между делом:

- Вам что-нибудь известно насчет дроздов? Она уставилась на него.

- Дроздов? Которые были в пироге? Ага, подумал про себя инспектор Нил, значит, все-таки в пироге. Он спросил лишь:

- Когда это было?

- Три или четыре месяца назад. И на стол отцу их подбросили тоже. Он был в ярости.

- В ярости? Всех расспрашивал, да?

- Конечно. Но как они туда попали, мы так и не выяснили.

- А что именно его так рассердило?

- Ну это же гадко, тут любой рассердится... Нил задумчиво посмотрел на нее - нет, не похоже, что она что-то скрывает. Он сказал:

- Еще вопрос, мисс Фортескью. Не знаете, составляла ваша мачеха завещание или нет?

Элейн покачала головой.

- Понятия не имею. Наверное. Обычно это делается, правда?

- Обычно, но не всегда. А вы, мисс Фортескью, составили завещание?

- Нет.., да мне и завещать-то нечего. Хотя теперь... По глазам ее он понял: она осознала, как изменилось ее положение.

- Именно, - сказал он. - Пятьдесят тысяч фунтов - тут есть чем распорядиться. Такая сумма многое меняет в жизни, мисс Фортескью.

2

Элейн Фортескью ушла, а инспектор Нил еще несколько минут сидел и задумчиво смотрел перед собой. Что ж, ему было над чем подумать. Слова Мэри Доув о том, что примерно в шестнадцать тридцать пять она видела в саду какого-то мужчину, давали пищу для размышлений. Если, разумеется, Мэри Доув не лгала. Принимать на веру все услышанное - такой привычки у инспектора Нила не было. Но, как ни прокручивал инспектор это ее заявление, с какой стороны к нему ни подходил, причин, по которым она могла бы лгать, так и не обнаружил. Скорее всего, утверждая, что видела в саду мужчину, Мэри Доув говорила правду. Конечно же, быть Ланселотом Фортескью этот мужчина не мог, хотя в данных обстоятельствах для нее было естественным предположить, что она видела именно его. Итак, это не был Ланселот Фортескью, но кто-то другой такого же роста и телосложения. Если другой мужчина в это время в саду все-таки был и передвигался, судя по всему, украдкой, прячась за тисовой изгородью, тут хочешь не хочешь напрашивается новая версия.

Помимо этого Мэри Доув сообщила, что слышала наверху шаги. А ведь этот факт стыкуется с одним вещественным доказательством.

В будуаре Адель Фортескью на полу он обнаружил комочек грязи. Инспектору Нилу припомнилась эта комната, небольшой элегантный стол. Хорошенькая подделка под старину, с неизбежным секретным ящичком. Там хранились три письма, написанные Вивианом Дюбуа и адресованные Адель Фортескью. За время службы через руки инспектора Нила прошло несметное множество любовных писем, самых разных. Пылкие, дурацкие, сентиментальные, капризные. Попадались и осторожные. Три найденных письма инспектор Нил отнес именно к этой категории. Даже если в суде будет слушаться дело о разводе, присяжные, скорее всего, придут к выводу, что эти письма вдохновляла чисто платоническая дружба. Хотя в данном случае... "Знаем мы вашу платоническую дружбу!" - скептически сказал себе инспектор Нил.

Обнаружив письма, Нил без промедления отправил их в Скотленд-Ярд, потому что на том этапе следствия вопрос стоял следующим образом: считает ли государственный обвинитель, что эти письма позволяют завести дело против Адель Фортескью или Адель Фортескью вместе с Вивианом Дюбуа? Все указывало на то, что Рекса Фортескью отравила его жена при соучастии своего любовника или без оного. Эти письма, хотя и были написаны весьма осторожно, все же позволяли понять, что Вивиан Дюбуа - ее любовник. Но в текстах, по мнению инспектора Нила, никакого подстрекательства к убийству не содержалось. Может, устное подстрекательство и имело место, но Вивиан Дюбуа был не настолько глуп, чтобы нечто подобное излагать на бумаге.

Инспектор Нил догадался, что Вивиан Дюбуа просил Адель Фортескью уничтожить его письма, и та заверила его, что она их уже уничтожила.

Все так, но теперь на них свалились еще две смерти. И это значило, не могло не значить, что своего мужа Адель Фортескью не убивала.