Агата Кристи - Желтый ирис

- Кто-нибудь должен топить итонцев еще при рождении, - мрачно заявил Тони.

Эркюль Пуаро продолжал галантно беседовать с сидевшей рядом с ним красавицей.

- Хотелось бы знать, мадемуазель, какой ваш любимый цветок?

- А-а! Зачем вы хоти-ите это знать, - кокетливо протянула Лола.

- Мадемуазель, если я посылаю даме цветы, я должен быть уверен, что они ей нравятся.

- Это есть очень ми-ило, мосье Пуаро. Я скажу. Я просто обожаю большие темно-красные гвоздики.., или темно-красные розы.

- Превосходно!.. Да-да, превосходно! Значит, вам не нравятся желтые цветы... Например, желтые ирисы?

- Желтые цветы? Нет... Они не отвечают мой темперамент.

- Очень разумно!.. Скажите, мадемуазель, вы не звонили кому-нибудь из своих друзей по телефону, как только пришли сюда?

- Я? Звонить друзья? Нет! Какой странный вопрос!

- Видите ли.., я очень странный человек.

- Да, это есть так. И очень опасный человек. - Черные глаза выразительно сверкнули. - Очень опасный!

- О нет, не опасный... Скорее, такой человек, который может быть полезным.., в случае опасности. Понимаете?

Лола кокетливо засмеялась, показав ряд ровных белых зубов.

- Нет-нет. Вы опасный человек. Эркюль Пуаро вздохнул.

- Судя по всему, вы не понимаете. Все это очень странно.

Тони, выйдя из своего приступа меланхолии, внезапно сказал:

- Лола, как ты насчет того, чтобы немного повертеться? Пойдем?

- Я пойду... Да. Раз мосье Пуаро не есть такой храбрый.

Тони положил руку ей на талию, и они скользнули в сторону площадки.

- А вы, старина, - через плечо насмешливо бросил Тони, - можете пока поразмыслить о грядущих преступлениях.

- Очень глубокая мысль. Очень глубокая. Минуту-другую Пуаро сидел задумавшись, потом призывно поднял палец. Луиджи поспешно подошел. Широкое лицо итальянца расплылось в улыбке.

- Mon vieux <����Старина (фр.).>, - сказал Пуаро, - мне нужны кое-какие сведения.

- Всегда к вашим услугам, мосье.

- Я хотел бы знать, кто из людей, сидящих за этим столом, звонил по телефону.

- Я могу вам сказать, мосье. Молодая леди, та, что в белом, она позвонила сразу, как только вошла. Потом она направилась в гардероб снять плащ, и в это время оттуда вышла другая леди и зашла в телефонную кабинку.

- Значит, сеньорита все-таки звонила по телефону! Это было до того, как она вошла в зал?

- Да, мосье.

- Кто-нибудь еще?

- Нет, мосье.

- Да. Мне кажется, Луиджи, что сегодня я должен быть как никогда собранным. Что-то должно случиться, а я совсем не представляю, что именно.

- Если я могу быть чем-то полезен, мосье, я в любой момент...

Пуаро сделал знак, и Луиджи скромно удалился. К столу приближался Стивен Картер.

- Нас с вами покинули, мистер Картер, - сказал Пуаро.

- О! Гм.., да.

- Вы хорошо знаете мистера Бартона Рассела?

- Да, довольно хорошо.

- Какая у него очаровательная свояченица!

- Да, хорошенькая.

- Вы ее тоже хорошо знаете?

- Довольно хорошо.

- О! Довольно.., довольно... - процедил Пуаро. Картер удивленно посмотрел на него. Музыка прекратилась, и все вернулись к столу.

- Еще бутылку шампанского, - распорядился Бартон Рассел. - И побыстрее!

- Прошу внимания, - обратился он к своим гостям. - Я хочу предложить тост. Должен сказать, что за сегодняшним нашим камерным застольем кроется определенный смысл. Как вам известно, я заказал стол на шесть персон. Нас было пятеро. Одно место оставалось не занятым. Потом по крайне странному совпадению около этого стола оказался мосье Эркюль Пуаро, и я пригласил его присоединиться к нам. Вы даже представить себе не можете, насколько это удачное совпадение. Видите ли, этот стул должен был оставаться не занятым в честь леди.., леди, памяти которой посвящена наша сегодняшняя встреча. Леди и джентльмены, наш званый ужин посвящен памяти моей дорогой жены... Айрис.., умершей в этот день четыре года назад.

Его слова вызвали взволнованное движение за столом.

- Я прошу вас выпить в память Айрис, - ровно и бесстрастно предложил Бартон Рассел.

- Айрис? <����В английском языке имя Айрис и название цветка ирис произносятся одинаково.> - резко переспросил Пуаро. Он посмотрел на цветы на столе. Бартон Рассел, перехватив взгляд Пуаро, слегка кивнул головой.

- Айрис... Айрис... - послышался приглушенный шепот за столом.

Все были поражены и чувствовали себя неловко.

Бартон Рассел продолжал говорить. Слова давались ему с трудом, американский акцент стал более заметным.

- Всем вам может показаться странным, что я отмечаю годовщину смерти моей жены таким образом.., устроив ужин в фешенебельном ресторане. Однако у меня есть на то причина!.. Да, на то есть причина! Я объясняю специально для мосье Пуаро. - Мистер Рассел повернулся в его сторону. - Ровно четыре года тому назад, мосье Пуаро, в Нью-Йорке был устроен званый ужин, на котором присутствовали: моя жена, я сам, мистер Стивен, бывший тогда сотрудником посольства в Вашингтоне, мистер Энтони Чэпел, который гостил у нас в течение нескольких недель, сеньорита Вальдес, очаровавшая в то время Нью-Йорк своими танцами, и малышка Полин, - Рассел похлопал девушку по плечу, - ей тогда было всего шестнадцать. Мы решили доставить ей это удовольствие. Ты помнишь, Полин?