Сергей Высоцкий: Не загоняйте в угол прокурора. Сборник

Но Чердынцев так расстроился, что даже не заметил иронии.

— Расписку напишете?

— Конечно. Сейчас найду понятых и все оформим.

Отправляясь на розыск понятых, Фризе заглянул в комнату заведующего, предупредить Кирпичникова, чтобы ждал, но санитара в комнате не оказалось. Не было его и около морга. И никто не смог сказать, куда он подевался.

После того, как в присутствии понятых Фризе оформил изъятие на анализ шести банок пива «Туборг», он взял у заведующего домашний телефон Кирпичникова и набрал номер.

— Але,— откликнулся детский голос, но тут же трубку взяла женщина и сердито спросила:

— Кого надо?

— Аркадия.

— Кто его спрашивает?

— Товарищ.

— Не приходил с работы,— сердито отрезала женщина и бросила трубку.

— С какой-нибудь длинноногой завихрился,— прокомментировал заведующий.— Они ребята вольные и при деньгах.

— Что значит «вольные»?

— А то и значит! Сутки отдежурил и трое — гуляй. Никакая жена не проконтролирует, если деньжата в кармане водятся, да колеса в наличии.

— У Кирпичникова есть машина? — перебил Фризе велеречивого собеседника.

— Есть. «Жигули».

Фризе сразу вспомнил испитое невыразительное лицо санитара.

— Как же он ездит? Он ведь с напарником на каждом дежурстве водку пьет! И помногу.

Заведующий нахмурился и стал похож на обиженного боксера:

— Про дежурства у меня сведений нет, а клиенты не жалуются. Я имею в виду родных и близких,— тут же поправился он. Потом секунду помолчал, поиграл брелоками и улыбнулся доброй улыбкой: — Вы разве не знаете, товарищ следователь, сколько пьяных за руль садится?!

— Номер его машины помните? — на всякий случай спросил Фризе.

— Помню. Двадцать два двенадцать. В «Иллюзионе» однажды кинокомедия под таким названием шла. «Машина 22-12». Не смотрели? Очень старая.

— И не слышал. Буквы на номере не помните?

— Буквы не помню. А цвет — красный.

«Ну, что ж,— подумал Фризе,— можно и покинуть эту гнусную обитель смерти».

Несколько раз в течение дня Фризе звонил домой Кирпичникову, но Аркадий Васильевич так и не появлялся. Мать,— следователь выяснил, что женщина, каждый раз снимавшая трубку, мать санитара,— то ли понятия не имела, где обретается ее сын, то ли не хотела говорить. «Да кто его знает, где он?! — меланхолично твердила она.— Небось, на работе».

Не появился Кирпичников дома и вечером. Фризе не мог себе простить, что так ошибся в парне. С первого взгляда санитар показался ему недалеким пьянчужкой, затюканным жизнью парией, а он — владелец «Жигулей», денежный, весьма состоятельный человек. И следователя не побоялся ослушаться ради какой-то — если верить заведующему моргом — длинноногой прелестницы.

Алина Максимовна, как только открыла дверь, сразу почувствовала, что в доме не все в порядке: обычно, когда она входила с мороза в прихожую, ее захлестывала волна теплого, еще хранящего аромат любимых «мажи» воздуха, и от этого делалось на душе легко и спокойно. А сейчас в лицо ей ударил ледяной сквозняк. И едва ощутимый запах дешевых сигарет.

«Боже, что случилось?! — с тревогой подумала Алина Максимовна и в нерешительности остановилась на пороге.— Неужели воры?»

Первым побуждением было желание броситься в дом посмотреть — что они там натворили? Но она удержалась. Чутко прислушалась, затаив дыхание. В доме стояла тишина. Лишь в кухне неразборчиво бубнило радио.

Маврина не была трусихой — только осторожной и, как большинство неглупых женщин, расчетливой. И эта расчетливость подсказала ей — если, разбив окно, залезли воры, они могут быть еще в доме. Алина Максимовна осторожно отступила назад, стараясь не допустить щелчка, повернула ключ в замке и бегом побежала к калитке.

Через полчаса дачу осматривал наряд милиции.

— Что же вы, хозяюшка, сигнализацию не включили? — попенял Мавриной молодой худенький капитан, осматривая распахнутое настежь окно в «гостевой» комнате. Воры просто выдавили стекло и открыли шпингалеты. Ветер уже успел нанести на синий вьетнамский ковер снежные холмики. Алина Максимовна промолчала, ей и в голову не пришло думать в такой день о сигнализации. Капитан понял неуместность своего вопроса и сказал:

— Извините.

Осмотр он провел быстро и толково — снял отпечатки следов на паркете, нашел два чинарика от «Примы». Один — на кухне, другой — на снегу, перед окном. Алину Максимовну он попросил внимательно осмотреть дом и постараться установить, что пропало. Но посмотрев, как она собирает в спальне вываленное из шкафа на пол белье и платья, махнул рукой: