Лариса Соболева - Жизнь и смерть в ее руках

В этот момент Бомбей, сделав пару шагов для толчка, прыгнул на него с пригорка, за ним рванула Малика. Князев с Климом поднялись, но не знали, как им поступить. Сопение и хрипение ясно говорили, что идет ожесточенная борьба. Князев рванул вперед, однако звуки борьбы стихли, а перед ним вырос Бомбей, утирая кровь под носом. Он поднял автоматы и бросил шепотом:

– Чего стали? Идите за мной.

– Где Малика? – беспокоился Князев, пробираясь сквозь заросли.

– Тсс! – шикнул Бомбей. – Она уже там.

Вдруг Клим споткнулся обо что-то мягкое, засим упал, тихо вскрикнув. Поднял голову и чуть не заорал: прямо у его глаз находилось лицо, освещаемое луной, и по всем признакам это было лицо мертвого человека.

– Тише! – прошипел Бомбей. – Неизвестно, сколько их.

Клим поднялся, отряхнулся, ощутил, что руки в чем-то жидком и вязком. Но времени не было рассмотреть, в чем именно. Клим оглянулся и поздно заметил еще одно тело, о которое споткнулся. Он передернул плечами от ужаса и кинулся вдогонку, Бомбей тут же не преминул отругать его:

– Ну ты слон. Нет, носорог! Я же сказал: тихо!

Маля стояла у окна, задернутого белыми непрозрачными занавесками, и прислушивалась. Бомбей одним движением головы спросил: как там? Она пожала плечами и качнула головой. Послушав еще с минуту, Маля шепотом произнесла:

– Там тихо.

Бомбей махнул рукой, мол, идите за мной. Князев и Клим первыми двинули, но он жестом остановил их, отдал один автомат Павлу, показал, где ему стоять, а Климу несколько раз махнул: убирайся к черту. Тот сделал всего лишь два шага назад и замер в нелепой позе. Бомбей с Маликой осторожно подошли к двери, она достала пистолет, он сбросил с плеча автомат, взял его наперевес.

Заскрипела входная дверь. Тишина. Князев передернул затвор автомата и вдруг изнутри дома услышал, как что-то бухнуло. Не медля, он кинулся внутрь.

Кроме Малики, никого в комнате не было. Бросив на Князева мимолетный взгляд, она остановилась над квадратной дырой в полу и выжидающе туда смотрела. Павел Павлович подошел ближе, в это время из подпола показалась голова, затем туловище Бомбея, он отер рукавом потное лицо, поднапрягся и сел на пол. Фраза его была хуже некуда:

– Нет их там.

– Ты… – задохнулась Маля. – Хорошо смотрел?

– Не веришь, лезь и сама посмотри, – сказал Бомбей, выбираясь.

Малика спрыгнула в подпол, он светил ей фонариком, наклонившись к самому полу. И минуты она не пробыла там, поднялась до половины туловища, потом положила руки на половицы, опустила на них голову, но не плакала. Князев сбегал за Климом. Когда тот вошел, его не новость потрясла, а то, что у него руки и костюм в крови. Он кинулся к рукомойнику, стоявшему в углу, издавая брезгливые междометия и чертыхаясь, и начал смывать кровь. Тем временем Бомбей с потерянным видом опустился на деревянную табуретку:

– Ну, наркоша гад! Он у меня вскопает все огороды за те бабки, которые я ему дал. Я заставлю его сожрать дерьмо из того сортира…

– Все, – выдохнула Маля, подняв голову. – Он прикончит Ляльку с Кешей.

– Погоди, Монтана, паниковать, – прорычал Бомбей. – Подумать надо…

– О чем? – промямлила она вяло, Князев помог ей выбраться из подпола и пошел бродить по комнатам, их было всего две. – Сдал тебя наркоша… – сказала она.

– Нет, не сдал! – вдруг прояснилось лицо Бомбея. – Иначе нас встретили бы здесь со-овсем по-другому. Я имею в виду, что козлы, которые лежат у сортира, были бы готовы к нашему приходу. Или… здесь никого не было бы. Не сдал, нет. Но что-то Гриб почуял, у него нюх крысиный…

– Куда ж он дел их? – мерила шагами комнату Маля. – Все зря.

– Монтана, не мельтеши перед глазами! Сядь! – напустился на нее Бомбей. Она послушно присела на кровать, опустив голову. – Так, – ударил он себя по коленям. – Почему «шестерки» Гриба здесь торчали, раз никого не охраняют?

Его вопрос надолго повис в воздухе без ответа, а ответ искали все без исключения, даже Клим отвлекся от стирания крови с одежды.

– Вы всех уложили? – вдруг спросил Князев.

– Вчистую, – шмыгнул распухшим носом Бомбей. – А что?

– Если кто-то из этих троих жив, он мог бы нам сказать…

Бомбей не дослушал, вылетел из дома, минуты две его не было, вернулся он огорченный:

– У меня один такой удар есть… в общем, хана и моему. Знал бы, что так получится, бил бы аккуратней. Я ж думал, здесь их шестеро…

– Вот-вот! – перебил Клим. – Шестеро, пятеро – не играет роли. Куда остальные делись? Трое были здесь, и если допустить, что семью Малики перевезли в другое место, то почему они дежурили в доме, где нет пленников?