Дик Фрэнсис - Лучше не возвращаться

Ипподром, который я когда-то знал до последней травинки, превратился в какое-то враждебное существо. Там были новые массивные трибуны и перепланированные расчищенные дорожки, а арена повернулась в обратную сторону и полностью изменилась. С одной стороны вырос целый город полосатых навесов, совсем как в средние века. Вероятно, это были места для спонсоров и частных партий, так как меньше чем через две недели должен был состояться большой митинг. Я подумал, что не стоило опять входить в эти ворота. Тот старый ипподром и маленький мальчик были просто эхом на ветру. Однако и сегодняшний новый мир станет когда-нибудь вчерашним призраком.

Я двинулся дальше. Проехал мимо уродливой красной глыбы с кричащим дорожным указателем на Порфири-Плейс и дальше, в добрый старый Тьюксбери. Остановившись у реки Северн, я задумался о мозгах Кенни, которые смыла река, и попытался осмыслить все, что видел, все, что я слышал, и все, что вспомнил с тех пор, как вернулся.

Уверенность, которая росла постепенно, теперь, казалось, смотрела мне прямо в лицо, как бы говоря: «А вот и я. Взгляни на меня». И все же это были скорее догадки, чем что-то осязаемое, я мог верить, но не мог доказать. Знать бы результат анализа ДНК жеребчика! Порфири-Плейс может подсказать имя. Виновный старый Макинтош наверняка знал, но не всегда мог вспомнить. Я был в этом уверен.

Кроме того, нужно было еще не попасться в ловушку, но я не думал, что какая-нибудь ловушка сработает.

Я вернулся в Тетфорд, когда уже стемнело, и позвал Викки с Грэгом выпить и поужинать на головокружительных высотах Челтенхема. Викки, кокетничая, сказала, что Белинда доживет до среднего возраста раньше, чем она. Грэг добродушно улыбался. Мы обсуждали свадебные планы, которые Кен всецело предоставил Белинде, а та передала в основном своей матери. Нужно было подготовить огромное количество всякой всячины. Я подумал, что, когда я женюсь на Аннабель, нам понадобится куда меньше всего.

Боже великий! Как мне могло такое в голову взбрести! Жениться на Аннабель, подумать только! Об этом еще слишком рано говорить.

Вскоре после того, как мы вернулись, позвонил Кен.

— Где ты был? — спросил он.

— Болтался по городу с Грэгом и Викки.

— Ну и денек. Послушай, — он был смущен, — мама пролила реки слез. Ты открыл ящик Пандоры. Но, ей-Богу, я тебе благодарен. Не понимаю, откуда ты знаешь все, что знаешь, но я полагаю, мой отец может покоиться с миром.

— Я рад.

— Когда я приехал домой, — продолжал он, — мне позвонил Кэри. По-моему, он в депрессии. Он хотел знать, как у нас продвигается работа. Я сказал, что нам его не хватает, но, честно говоря, мне кажется, он свое уже отработал. Все же я рассказал ему о счетах и о том, чем мы занимаемся.

— И что он сказал?

— Ничего особенного. Похвалил нас. Похоже, ему это неинтересно. Но все-таки я думаю, что Оливер прав. Нам нужно опять собраться и что-нибудь придумать вместе.

— Было бы неплохо.

Он приободрился:

— Я думаю собрать всех и обсудить это.

— Прекрасная идея.

— Все равно, еще раз спасибо, — сказал он. — Увидимся завтра.

«Может быть, — подумал я, когда он положил трубку, — но завтра приезжает Аннабель, и я бы хотел пообедать с ней наедине, а не в семейном кругу».

Она приехала около полудня, и мы так привычно поцеловались, будто были знакомы не восемь дней, а по меньшей мере восемьдесят и провели их на необитаемом острове. На ней был просторный джемпер, весь в белых звездах на черном фоне, и узкие черные трикотажные брючки. Розовые губы. Огромные глаза.

— Я здесь нашел отличный паб, где можно пообедать, — сказал я, — но придется сделать по пути короткую остановку. Немного поиграем в сыщиков. Это недолго.

— Ничего страшного, — с улыбкой ответила она. — Я привезла тебе подарок от Хиггинса, друга Броуза.

Она достала конверт из блестящей черной сумочки и отдала его мне. Там был список из трех страховых компаний, выплачивавших страховку за лошадей, которые погибали на скачках в прошлом году. К каждой компании прилагался телефонный номер и имя того, с кем я мог связаться, а внизу Хиггинс дописал: «Ссылайтесь на меня и получите достоверные сведения. На следующей неделе будет еще».

Я очень обрадовался.

— Прекрасно. С этим мы уже почти у цели. Завтра же начну звонить. Не забывай, что Аль Капоне угодил в тюрьму из-за старой и нудной проверки документов. Бумажная работа — это напасть, поскольку все узнают о наших ошибках.

— Никогда ничего не подписывай, и не наживешь никаких неприятностей, — иронически прокомментировала она.