Евгений Кукаркин - Трофейщик

- А причем здесь я?

- Притом, что ваши пальчики были в той и другой партии. Вот и здесь, акты экспертиз.

- Что вы от нас хотите? - поняв, что я попался, спросил Горбатый.

- Документы, что вы стащили в этом бункере.

- Они будут послезавтра.

- А почему не сегодня?

- Надо ездить по городу и в разных местах собирать документы у друзей и других людей.

- Ну, что ж. Мы ждем вас послезавтра.

Когда мы вышли, Горбатый сказал.

- Хорошо они тебя раскрутили. Вот сволочи. Но мы с тобой, то что нужно не отдадим.

- А насчет переписки Жданова, Геринга, Альберта и прочих бумаг?

- Ни в коем случае не отдавать. Сейчас мы торгуемся и нас не сажают, а за эти документы нас не пощадят. Просто уничтожат.

- Как ты думаешь, за нами следят?

- Не знаю, но мой совет - ни кого из наших знакомых постарайся не навещать. В случае необходимости, постарайся пройти из своего дома, чердаком и крышами. Так же возвратись.

Мы с Горбатым опять в знакомом кабинете у Николаева. Полковника нет, но в кабинете сидит молодой, незнакомый нам парень.

- Вот принесли, Сергей Николаевич.

Горбатый вытряхнул мешок, документы и папки разлетелись по всему столу. Молодой парень поднялся со своего места и подошел к нам. Он начал смотреть документы и сортировать их по пачкам.

- Ну как, Виктор Афанасьевич?

- Подлинные, Сергей Николаевич, но того что мы ожидали, нет. Зато есть воинские книжки и фамилии в них, именно тех, о ком вы не раз упоминали.

- Вот как? Так это все ребята? Вы не обманываете?

- Нет, Сергей Николаевич.

- Хорошо. Вот что напоследок я вам скажу. Чтоб больше мы вас на раскопах не видели. Это наше последнее предупреждение. Поняли?

- Сразу дошло до нутра, - вырвалось у Горбатого.

- Раз поняли, валяйте отсюда.

СКЛАД

Август. 1989 г.

- Горбатый, я кажется нашел. Смотри, эти накладные указывают, что грузы со станции Волосово направлялись на Бегуницы и здесь они уходили в лес. На этой немецкой карте, между Волосово и Бегуницам в левой стороне дороги, стоит крестик у просеки. Здесь сплошные горки и холмы. По нашей фотокарте, снятой с самолета, просеки уже нет, сплошные массивы обработанной земли, среди лесов. И это, я думаю, вот здесь, у холма.

- Я тоже пришел к такому выводу. Так как, рискнем?

- Рискнем. Выезжаем без палатки. Лопаты берем только железом. Палки срубим там. Встреча в Волосово, на краю поселка.

- Я пошел готовиться. До завтра.

Половина горки была засеяна клевером, на другой рос березовый лес. Мы начали шурф в лесу между берез. Два метра сплошной нетронутой глины.

- Пошли отсюда, - предложил я.

Мы пошли вниз к лесистой подошве холма. Не доходя метров десять до нее, я начинаю снимать дерн. Первые полметра прошли с трудом и я хотел уже бросить, как вдруг пошел песок. Дергаю Горбатого за рукав и мы начинаем остервенело выкидываем грунт. Лопаты одновременно ударились в дерево. Большие бревна показались наружу.

- Нашли, - почему-то шепотом сказал Горбатый.

- Нашли, - как эхо повторил я.

Мы сориентировались относительно направления бревен и помчались к подошве холма. Лопаты мелькали с выброшенной землей. Мы пробивали траншею в холм и вдруг... Лопаты ударились в дерево.

- Бери топор, я оголю два ствола, - скомандовал Горбатый.

Бегу за топором на вершину и обратно. Две лесины оголены уже на метр длинны. Лесины сохранились из-за глины неплохо, несмотря на то, что прошло больше сорока лет, и я потрудился на славу, превратив в щепу древесину. Лаз готов, и первый с фонарем, в него влезает Горбатый.

Большая площадь склада забита ящиками, между ними ровными рядами дорожки. Некоторые из ящиков разбиты, торчат ковры, гобелены, фарфоровая посуда. Вход с другой стороны. Возле него знакомые ящики с оружием и патронами.

Подхожу к большим потемневшим ящикам и пытаюсь лопатой сковырнуть крышку с одного из них.

- Стой, - говорит Горбатый.

Он подходит ко мне с фомкой.

- Нашел в канцелярском столе, у входа. Дай попробую.

Крышка легко отваливается. Скидываю слой стружки и под лучом фонаря зажелтел бугорками янтарь.

- Юрка, это плиты, наверно, из янтарной комнаты.

- Не может быть, они утоплены в Калининграде!

- Ты что, не видишь?

Горбатый приподнимает одну плиту, длинной где-то полтора метра и кладет ее на край ящика. Под следующим слоем стружки появилась другая янтарная плита.

Мы забрасываем плиты в ящик и накидываем крышку. Начинаем взламывать все ящики подряд. Там картины, здесь серебряные сосуды, в другом иконы. Боже мой, теперь мы знаем - это награбленные полковником Альбертом произведения искусств.