Александр Устинов - NEXT. Следующий. Книга 1. Отец — это звучит гордо

— Будем, — как можно мягче произнес он. — Извини, если что не так.

Лавр открыто улыбнулся, сунул руки в карманы брюк и зашарил взглядом в толпе, отыскивая куда-то запропастившегося Санчо.

— Санчо! — нетерпеливо выкрикнул он.

— Да.

Тот покорно вышел из-за массивной спины Ессентуки, продолжая испытывать жуткое смущение. Вор в законе удивленно вскинул брови. Таким он Мошкина еще ни разу в жизни не видел, сколько его знал. Но времени для сиюминутного выяснения причин монашеской скромности и нерасторопности со стороны Александра у Лавра сейчас не было.

— Санчо, рассчитайся с хозяином, — распорядился авторитет. — Да! И про трусы не забудь, — напомнил он строго. — Пар двадцать пять.

— Трусы не мои, уважаемый, — вежливо подал голос кавказец. — Трусы Сослана.

— Были Сослана, стали мои, — усмехнулся Федор Павлович и уже решительно, с полной серьезностью на лице обратился к Клавдии: — Ехать надо. С Ессентуки привезешь… Легенду сама придумаешь для мальчишки?

Женщина неспешно вышла из-за прилавка, на ходу сосредотачиваясь на каких-то одной ей ведомых мыслях.

— Да уж совру что-нибудь, — хмуро произнесла она. — Не знаю только — надо ли?

— Поздно сомневаться, тетка, — строго нахмурился Лавриков. — Заварила кашу — хлебай!..

Розгина тяжело вздохнула в ответ. В чем-то Федор Павлович был бесспорно прав.

Ессентуки нетерпеливо барабанил пальцами по приборной панели и ерзал на кожаном сиденье джипа в ожидании чересчур медлительных, как ему казалось, пассажиров. Не в первый раз уже за последнее время телохранитель Лавра мысленно анализировал свое жалкое существование, на которое пытался пожаловаться сегодня утром Санчо. Больше всего на свете Ессентуки гнобило полное бездействие. Он частенько ловил себя на мысли, какой ерундой ему, профессиональному телохранителю, приходилось порой заниматься по прихоти хозяина. Однако Лавр щедро оплачивал его услуги, да и престиж работы на такого влиятельного и авторитетного человека, как Федор Павлович, был немалым. Но грубая и черствая от природы душа Ессентуки просила чего-то большего. Чего-то более деятельного, если так можно выразиться. К тому же он прекрасно чувствовал, что и его ребятки склоняются к тем же неутешительным для себя выводам.

Ессентуки покосился на бритоголового парня с перебитым боксерским носом, молчаливо восседавшего за рулем джипа, и уже хотел было обратиться к нему с насущным вопросом, как взгляд начальника службы безопасности выхватил в зеркале заднего обзора появившихся на пороге допотопной хрущевки Клавдию и того рыжего косматого паренька с косичками, которого вчера так грамотно и безболезненно нейтрализовал Ушан. Появление юноши почему-то нисколько не удивило Ессентуки. Даже его двух извилин в голове было достаточно, чтобы понять, что этот парень и является главным действующим лицом в неких событиях, связанных с жизнью Лавра. А того, как раз после визита Клавдии, будто подменили. Такое тоже нельзя было не заметить. Ессентуки подозрительно прищурился.

Тем временем задняя дверца автомобиля распахнулась, и Федечка, сначала пропустив вперед Клавдию и бережно поддержав ее при этом за локоть, тоже забрался в салон, закрыл дверцу. Водитель джипа сохранял полнейшую невозмутимость. Прямо не человек, а самый что ни на есть натуральный биоробот. Ессентуки, напротив, обернулся и обдал пожаловавших пассажиров вечной мерзлотой во взгляде.

— Чего надо? — грубо отреагировала на его беспардонный взор Клавдия.

— Пересчитываю — все ли на месте, — холодно парировал тот.

— Понятно, — буркнула женщина.

Ессентуки отдал соответствующие распоряжения водителю. Джип мягко тронулся с места и, вырулив со двора, на предельной скорости помчался к выезду из города. За окном замелькали проносящиеся мимо строения и многочисленные перекрестки. Начальник службы лавровской безопасности понуро уставился на уходящую под колеса автомобиля полосу дороги.

— Алло, браток. — Федечка по-простецки похлопал шефа секьюрити по плечу, когда повисшее в салоне молчание стало уже предельно тягостным.

Тот недовольно повернул голову.

— Откуда про меня узнал этот… — Парень постарался придать голосу небрежные интонации. — Работодатель?

— Без комментариев, — коротко молвил Ессентуки, подражая некоей знатной особе, на которую направлены многочисленные объективы телекамер. Однажды он имел честь лицезреть подобное по ящику, и фишка пришлась ему по душе.