Александр Устинов - NEXT. Следующий. Книга 1. Отец — это звучит гордо

— Значит, у нее, у соблазненной и покинутой, не было, — грубо перебил ее словоизлияния Лавр. — А ты — объявилась?

— И я бы не пошла ни за что, — твердо заявила женщина. — Только Федечка — гений. А его в университет не приняли — с проходным баллом, но без папы-мамы. Двести долларов в месяц требуют за подготовительные курсы. Куда ни плюнь — мафия везде!

На мгновение Лавру показалось, что Клавдия действительно собирается плюнуть на кафельные полы его личных апартаментов.

— Двести — это проблема? — Авторитет в изумлении рельефно изогнул левую бровь и выудил-таки сигарету изо рта.

Клавдия горько усмехнулась. Она прекрасно понимала, что у нее самой и сидящего перед ней состоятельного мужчины абсолютно разные представления о больших и маленьких суммах. То, что она считала двести долларов баснословной суммой, обладать которой было чем-то из области ненаучной фантастики, вовсе не означало это для Лавра. Федор Павлович, по представлениям Розгиной, мог и за день столько тратить на вещи совершенно ненужные. Женщина непроизвольно уставила рассеянный взгляд в собственные коленки и неизвестно зачем одернула скромненькое ситцевое платьице, приобретенное бог знает в каком году.

— Где мне их взять, когда вся зарплата наполовину меньше тянет?! — с грустной иронией по отношению к самой себе сказала она. — И ребенка кормить надо растущего, и компьютер его жрет денег о-го-го.

Лавриков неожиданно встрепенулся и, вернувшись на мгновение к пепельнице, загасил свою сигарету, выкурив ее, наверное, меньше чем наполовину. Цепким пристальным взором окинул он сконфуженное лицо дамы, пожаловавшей в гости без приглашения.

— Компьютер, говоришь? — Впервые за время длительной беседы в голосе Федора Павловича появился живой интерес.

— Компьютер… Ладно. — Клавдия махнула рукой и, резко развернувшись, направилась к выходу. — По ухмылочке вижу, зря я это придумала — просить. Прав ты. — Ее огромная ладонь решительно легла на дверную ручку. — Прочерк, он и есть прочерк.

Но в душе Лавра уже что-то перемкнуло, если так можно выразиться.

— Погоди. — Авторитет догнал ее и перехватил уже опустившуюся вниз кисть. — Не прыгай. Фотка где?

— У тебя на столе, — пожала плечами Розгина. — Забыл?

— Нет, не та. — Лавр вернулся к своему рабочему столу, схватил снимок и уже вместе с ним приблизился к Клавдии. — Эту забери. Пацана. И телефон домашний.

— Домашний тебе ни к чему. — Расстановка сил поменялась, и женщина уже не чувствовала в себе былой неуверенности. Атмосфера богато обставленного помещения перестала действовать на Клавдию угнетающе. Да и неожиданно изменившееся поведение хозяина апартаментов сыграло свою роль. Розгина даже позволила себе подбочениться и гордо вскинуть голову. — Дома нам помощи не нужно. Вот я институт написала, факультет экономический. — Она забрала из рук Лавра курортную фотографию, на которой криминальный авторитет был изображен в обнимку с ее родной сестрой, а вместо нее вложила в ладонь вора сложенный вчетверо тетрадный лист. — Захочешь с учебой помочь — хорошо. Нет — Бог тебе судья.

Но перечить Федору Павловичу, диктовать и навязывать правила игры оказалось не так-то просто. Уже в следующую секунду рука женщины оказалась в плену его цепких сухощавых пальцев.

— Фотку давай! — зло прошипел Лавр, сверкая очами. — Я же вижу — сумка полная, весь архив, поди, притащила. А Бог не мне судьей будет, а тебе, если это подстава. И — ни звука, сестричка! Я жизнь с короной прожил и умереть с ней хочу…

Их лица сошлись в прямой близости друг от друга, и секунд пять, наверное, оба тяжело сопели. Широкие ноздри Клавдии угрожающе раздулись. Того и гляди, дым повалит.

— Ослабь клешню. — Зрачки женщины тоже недобро блеснули с нескрываемым вызовом. — Без глаз оставлю! — Она коротко замахнулась свободной рукой, и Лавриков непроизвольно отшатнулся. — Напугал, как же! — И тем не менее она раскрыла свою сумочку и заглянула внутрь. — Дракула… Холуям грози. На! Пальцы ухватили одну из фотографий Федечки, выудили ее и протянули собеседнику.

После этого Клавдия повернула все-таки дверную ручку и, не сказав хозяину больше ни слова, покинула кабинет. Даже произнести элементарные слова прощания женщина посчитала излишним.

— Не баба, БТР, — ворчливо произнес Федор Павлович и, сжимая в руках драгоценный трофей, отвоеванный с таким трудом и нагрузкой на нервную систему, вернулся к своему столу.

Спускаясь со второго этажа лавровского особняка по широкой лестнице, Клавдия почти нос к носу столкнулась с поднимающимся наверх Санчо. Верный своему неизменному пристрастию, Мошкин, находясь наедине с самим собой, редко когда обходился без традиционных наушников компактного плеера, вставленных по назначению. Наслаждаясь классической оперной музыкой великих композиторов всех времен и столетий, Санчо наполнялся мощной внутренней энергией и одновременно с этим отдыхал душой. Но, заметив монументальную фигуру шествовавшей ему навстречу Клавы, Санчо как вкопанный замер посреди лестницы, и его узенькие от природы глаза-щелочки стали стремительно увеличиваться в размерах.