Олег Рой - Тайный шифр художника

– Все равно мне это не нравится, – покачала головой Вика. – А что, если он не вернет тебе деньги?

– Тогда я ему машину не верну, – бодро отвечал я. – А тачка хоть и старая, но и правда хорошая. «Бобик» там проедет, где и трактор застрянет. За шесть сотен у меня ее точно купят, и даже дороже…

Говоря все это я, конечно, здорово блефовал. Но очень уж мне нравилось выглядеть перед Викой таким вот уверенным, крутым, мужественным… Почти киногероем. Да еще и со стволом у пояса.

Выехав из города, мы уточнили по карте маршрут и тронулись в путь. Пейзажи вокруг выглядели весьма живописно, а вот дорога с каждым километром становилась все хуже и хуже. Вот тут-то «бобик» и показал себя с самой лучшей стороны. Уверено фырча, он катил по разбитой грунтовке, стоически игнорируя все ее неровности, все ямы с жидкой грязью и талой водой. Дед не обманул, да, впрочем, я и сам сразу догадался – трудно было придумать для этого бездорожья более подходящее транспортное средство.

Насчет чего Сергеич явно преувеличил – так это насчет «полдня в одну сторону». Мы проехали немногим больше часа, когда сосны с одной стороны дороги расступились, давая место поселку, который, судя по карте, и был нам нужен. Довольно большому, надо сказать, поселку, но какому-то пустынному – не то здешние жители отличались отменным трудолюбием и попусту по улице не шлялись, не то поразъехались в поисках лучшей доли, оставив поселок медленно умирать. Один житель, впрочем, шлялся. Точнее, брел неизвестно откуда неизвестно куда – неспешно так, вразвалочку, не заботясь о том, куда поставить ногу. Впрочем, даже если бы и заботился – грязь везде была примерно одна и та же и, похоже, приблизительно одной и той же глубины. Остановленный на предмет указания пути абориген все с той же равнодушной флегматичностью небрежно отмахнул рукой на полгоризонта – мол, там свернете, и пояснил:

– Колючку сами увидите… За ней ваша ферма. Да не промахнетесь, разве что в Горелую Падь занесет… ну тады пехом возвертайтесь, оттудова токмо трактором… Федька, может, завтра вернется, вытянет…

И двинулся дальше, кажется, тут же забыв о нашем существовании.

– Слушай, у него что, автопилот? – удивилась Вика. – Если он настолько пьян, как кажется, как же он вообще по этой хляби двигается?

– Может, и не пьян, – предположил я. – Запаха особого не чувствовалось. Может, он дзен познал, и ему теперь все по фигу.

– Точно, – хихикнула Вика. – Китай-то здесь ближе, чем Москва.

– Бурятия еще ближе, – заметил я. – А там как раз буддисты.

– Ой, так, может, тут весь поселок в нирване? Потому и нет никого – все сидят где-то на ковриках и медитируют…

За околицей начиналось редколесье, постепенно переходившее в заболоченную тайгу. Дорога, однако, тут стала чуть получше, похоже, ее регулярно подсыпали гравием и вообще заботились. Как-то совсем неожиданно сбоку возникла бетонная стена, точнее, забор из бетонных плит. Поверху вилась колючая проволока – упомянутая аборигеном колючка.

Приехали.

Я тормознул возле солидных железных ворот и посигналил.

Ничего.

– Может, они тоже медитируют? – шепнула Вика.

Но, глядя на увенчивающую бетон колючку, шутить мне почему-то расхотелось.

Наконец, прорезанная в воротах калитка приоткрылась, выпустив детину, который явно не был Ломом – слишком молод. Размеры у детинушки были вполне богатырские – проходя в калитку, ему пришлось изрядно пригнуться. Разворот плеч тоже впечатлял.

– Чего надо? – неприветливо буркнул богатырь.

– Нам бы Николая Степановича повидать, – объяснил я, выбираясь из машины. – Разговор к нему есть. Важный.

– А что это вы за птицы такие, чтобы с батей разговаривать? – рыкнул детина не хуже сторожевого пса. – Если с района или с области…

– Из Москвы, – сухо сообщил я. – От Угрюмого.

Детина пару раз моргнул – похоже, при явном избытке силы у него наблюдались столь же явные проблемы с реакцией. Соображал он туговато.

– У Угрюмого на спине церквуха выколота. Как у твоего бати, – терпеливо объяснил я. – Передай ему, он поймет.

– Вот что, – буркнул детина. – Не знаю, кто ты такой и какого рожна тебе надо, но валил бы ты, дядя, со своей телкой подобру-поздорову. А то мы люди простые, тюк по темечку – и к осетрам, а девку твою в хозяйство определим…

Тут из калитки вывалился второй такой же детина. Разницу между ними я заметил не сразу: разве что вновь прибывший был постарше и, пожалуй, не столь огромен.

– Пашка, ты че, рамсы попутал? – ткнул он в плечо первого. – Или забыл, чего нам сказали?