Олег Рой - Тайный шифр художника

На этом фото она была лет на двадцать старше, чем на снимке Маньковского, но красива оставалась по-прежнему. Правда, убедиться в этом собственными глазами мне уже не придется – Елена скончалась два года назад, в июле девяносто первого. И умерла слишком рано, ей не было и пятидесяти…

Где была похоронена Елена Леонидовна, мне еще предстояло выяснить. Но раз она жила в Солнцево, можно предположить, что и последний приют нашла где-то неподалеку. Что ж, попозже я обзвоню все близлежащие кладбища, отправлю запросы, если будет нужно, и съезжу, сколько их там может быть – вряд ли много. А сейчас я решил на всякий случай поискать ее родственников. И узнал, что муж Елены, Георгий Темирхан, несмотря на свою фамилию, обладавший вполне себе русской внешностью, умер в восемьдесят девятом году. Получалось, жена ненадолго пережила его. Может, не перенесла горя утраты? И после ее смерти прописанной в солнцевской квартире оставалась дочь Елены, Виктория Георгиевна Темирхан, 1970 года рождения.

Мысль о том, что у музы Апостола осталась дочь, которая всего на год моложе меня, надолго заняла мое воображение. Интересно, а она похожа на свою мать? Вот бы увидеть эту Викторию… И не так уж сложно это сделать, ведь я знаю ее адрес. Надо только как следует помозговать и придумать какой-нибудь убедительный предлог. Но это попозже, а сейчас у меня есть еще одно дело…

В поисках информации об Андрее Зеленцове я перетряхнул все хранилище. Нашел целую толпу его однофамильцев и даже нескольких его полных тезок, с которыми совпадало не только имя, но и отчество. Но ни один из этих людей, проживающих или когда-то проживавших в самых разных концах нашей необъятной родины, не был Апостолом. Сведений о гениальном зэке-художнике в архиве не нашлось. Возможно, карточка с его данными просто потерялась или угодила куда-то не туда, такое у нас хоть нечасто, но случается. Но, может, причина крылась и в чем-то ином…

Вернувшись на рабочее место, я первым делом позвонил на сотовый Угрюмому. И тот отозвался сразу. Удобная все-таки штука – мобильная связь. Можно связаться с человеком, даже если он на улице, не надо дожидаться, пока еще он придет домой или на работу.

– Привет, Грек. Нарыл?

– Ага, почти все, – доложил я. – Ты был прав, фигурантка действительно умерла. Правда, где она похоронена, я еще не выяснил, но не думаю, что заказчику это важно. Главное, что есть координаты наследников художницы, точнее, ее единственной наследницы.

– Слышь, ты за заказчика не думай, чего ему надо, а чего нет, – резко прозвучало в трубке. – Не твоего это ума дело. Сказано – нужен номер могилки, значит, обеспечь. И не забудь фотку приложить.

– Да, конечно, – торопливо согласился я.

Распрощавшись, повесил трубку и как следует отругал сам себя за подобную неосмотрительность. Последнее время я что-то расслабился и совсем забыл, с кем имею дело. Да и само дело уже теперь представлялось не таким кристально ясным. Оно конечно, может быть, Елена Короткова тоже стала знаменитой художницей, и этот таинственный заказчик-меценат ищет ее или ее наследников, чтобы выкупить ее картины. Но почему-то с недавних пор мне подобное объяснение стало казаться сомнительным…

Решив, как и собирался, начать с Солнцево и его окрестностей, я разослал запросы о Елене Темирхан в архивы всех кладбищ на юго-западе и юге Москвы. Теперь оставалось только ждать ответа, и сколько – одному богу известно. Ну а пока ничего не оставалось, кроме как вернуться к своим повседневным делам, то есть копированию кассет. Как ни были бы легки и приятны заработанные через Угрюмого деньги, я отлично понимал, что рассчитывать на них не стоит. Оставшиеся две тысячи лучше приберечь для чего-нибудь действительно важного – для лечения отца, например. А новые столь же щедрые поступления маловероятны. Скорее всего, заказ на поиски Елены Коротковой-Темирхан окажется последним.

Привычными движениями я вскрывал чистые кассеты, вставлял их в аппаратуру, включал запись. За долгое время эта механическая работа уже была доведена мной практически до автоматизма, оставляя голову совершенно свободной для размышлений и воспоминаний. Я думал о художнике Андрее Зеленцове, столь популярном за границей и совершенно неизвестном в собственном отечестве. Интересно, а этот самый фонд, на который работает мой заказчик Угрюмый, уже скупил все имеющиеся в России картины Зеленцова? Или еще что-то осталось?