Вирджиния Коффман - Тайна Голубых Болот / Из сборника «Замок в лунном свете». /

В задумчивости я вошла в дом для прислуги и вскоре нашла в кладовке потайной ход. Он начинался за одной из полок, нажав на которую, я отодвинула ее назад и увидела маленькую дверцу. Войти в нее можно было лишь согнувшись.

Обе кухарки, собравшиеся идти в господский дом, с широко раскрытыми от удивления глазами смотрели, как я протиснулась между влажными каменными стенами и исчезла на их глазах.

Я не заметила ничего необычного, пока не дошла до первых ступенек, где обнаружила, что между каменными блоками задней стены домика прислуги просачивается вода. Присмотревшись внимательно, я обратила внимание на то, что некоторые блоки были когда-то аккуратно вынуты, а затем снова вставлены на свои места.

Мне было не совсем понятно, для чего это делалось, пока я не наткнулась на груду камней. Над ней в стене я обнаружила дыру размером с блок. Вероятно, один из камней упал, когда его вытаскивали, и разбился.

Я осветила своей лампой все вокруг и на влажном основании обнаружила отпечатки человеческой руки. Как будто кто-то прощупывал здесь все, подумала я.

Причина чьей-то активности в этом древнем строении не была для меня тайной: сокровища де Саль.

На стене я обнаружила еще один четкий отпечаток. Я приложила к нему руку и пришла к выводу, что он принадлежал мужчине. Рядом я нашла отпечатки поменьше — руки женщины. А не знает ли Жиро, бродивший столько времени по этим ходам, этих искателей сокровищ? Или, может быть, он сам относится к их числу?

Раздумывая, я двинулась дальше и вышла в перекрестку. Я выбрала направление на север и немного времени спустя уже стояла перед своей спальней. Я узнала это место по воску свечей, накапавшему на пол.

— Убери руки от стены, ты, ужасная маленькая жаба! — раздался в это время из-за стены рассерженный голос мисс Эмилии. — Потайные ходы, Боже мой! Сколько раз я запрещала тебе входить в эту комнату! Ты же прекрасно знаешь, как я ненавижу, когда за мной подглядывают!

Таким образом я все же ошиблась: за стеной оказалась комната мисс Эмилии.

— Но она же не вошла, тетя Эмилия, — услышала я протестующий голос Пена, который, судя по всему, стоял достаточно далеко. — Тебя же не было в твоей комнате. Как же она могла за тобой подглядывать?

— Не будь таким бестолковым. Эта маленькая ужасная бестия уже давно крутится вокруг да около.

— Но я не ужасная и вовсе не жаба!

Роза, должно быть, стояла за стеной где-то совсем рядом. Ее крики на секунду оглушили меня.

— Я ненавижу тебя, тетя Эмилия! — прокричала она. — Я хочу, чтобы ты умерла!

Пен и Эмилия заговорила одновременно. Пен пы­тался извиниться за сестру, в то время как мисс Эмилия разразилась угрозами.

— Я обо всем расскажу твоему отцу. Вы еще посмотрите. Эта ужасная Рой, которая вам так нравится, уведет вашего отца, а тогда ваша песенка спета. И у вас уже не будет возможности демонстрировать свое плохое настроение, как сейчас.

Эмилия пыталась настроить детей против меня, а я, стоя всего в нескольких шагах от них, вынуждена была молчать. Это было расплатой за подслушивание.

Я уже хотела идти обратно, но шокирующий ответ маленькой Розы заставил меня замереть на месте.

— Но он не может этого сделать! — простонала она. — Отец не может жениться на Ливии, не правда ли, Пен? О, это было бы ужасно!

Ее слова прозвучали для меня как удар грома. Я повернулась и бросилась вниз по ступенькам.

Итак, они меня по-прежнему ненавидели. И их дружелюбие было сплошным театром. Они были хоро­шими актерами и вновь заставили меня поверить в их дружбу. А может быть, этот протест Розы имеет другие причины?

Эта сцена отбила у меня желание к исследованию других коридоров. Чувствуя себя совершенно разбитой, я вернулась в дом для прислуги, все еще окончательно не веря в измену детей. Может, они просто считали, что я не ровня их отцу? Но почему тогда Роза реагировала столь бурно, с таким испугом?

После пребывания в темноте дневной свет ослепил меня, и, выходя в сад, мне пришлось закрыть глаза. Жиро по-прежнему работал в тени дома. Увидев меня, он прищурил глаза и нахмурился.

— Если вы будете так продолжать и дальше, то скоро привыкнете к яркому солнцу, — прокричала я ему дружелюбно.

Он закрыл глаза, робко улыбнулся и продолжил свою работу. Набрав полную охапку сорняков, он направился к зарослям, за которыми начиналось болото. Я после­довала за ним и взяла у него часть ноши. По-видимому, он умышленно так нагрузился, чтобы произвести на меня впечатление и убедить в способности быть отличным садовником.