Вирджиния Коффман - Тайна Голубых Болот / Из сборника «Замок в лунном свете». /

— Это было бы действительно печально, — прошеп­тала я Францу Шиллеру, который с улыбкой подни­мался по ступенькам мне навстречу.

— Мне кажется, оно смылось уже и без этого, — он наклонился над моей рукой и коснулся ее губами.

— Кого же вы тут разыскиваете, не считая призрака?

В это время у ступенек подвальной лестницы появились брат и сестра. Они выглядели раздосадован­ными.

Пен Брендон оказался очень похожим на своего отца. У него были отцовский рот и энергичный подбородок, хотя в остальном, пожалуй, он унаследовал красоту своей матери. Немного твердости во внешности и в манерах ему бы не помешало. Его сестра рядом с ним казалась особенно непривлекательной.

— Это Ливия, — объяснила Роза, когда все поднялись наверх в кухню.

— Гм, — проронил Пен. — Это я вижу. Франц, что же нам делать? Он же должен быть здесь. Так я скоро поверю, что он появляется только по ночам. В любом случае он жрет наши припасы.

Молодые Брендоны прошествовали мимо нас в прихожую.

— Наши речи о призраках и привидениях наверняка сбили вас с толку, мисс Рой, — проговорил Франц Шиллер, ухмыляясь. — Мисс Рой… Ах, я надеюсь, что мы не будем в наших отношениях такими церемонными и официальными. Вы для меня просто милая Ливия, так я и буду вас называть.

Я пропустила его последнее замечание мимо ушей и вместо ответа деловито спросила:

— Действительно кто-то из чужих шляется по дому?

Лицо Розы просто сияло от возбуждения. Похоже, она даже забыла о своем решении не замечать меня.

— Нет, нет, Ливия! — пропищала она. — Вы ничего не поняли. Мы говорили о привидении. Оно всегда появляется с наступлением темноты. У него большая борода, и оно никогда не причесывается.

Я вопросительно глянула на Франца Шиллера, который равнодушно пожал плечами и подтвердил:

— Да, какое-то существо было замечено. Но, как правильно подметила Роза, только с наступлением темноты.

— Может, это кто-то из прислуги, кто надеется разыскать сокровища, о которых говорят в деревне?

Мое предположение не нашло поддержки, напротив, оба ребенка закричали, что никто из прислуги не носит бороды.

Шиллер был на редкость спокоен. Он посмотрел на меня без всякого выражения и проговорил:

— Действительно, очень тонкий вывод, моя милая Ливия. Но откуда вам вообще что-то известно о сокровищах де Саль? В нашей округе у людей очень печальные ассоциации связаны с этой темой. Они еще слишком хорошо помнят о первоначальном предназна­чении этого дома.

Я несколько раз вздохнула.

— Мне кажется, я видела вашего призрака и при дневном свете. Когда я смотрела в окно, то заметила внизу, нечто интересное.

Пен и Роза мгновенно замерли на месте. Карие глаза мальчика широко раскрылись.

— Где вы его видели? Где?

— Очень сожалею, — ответила я, почувствовав неуверенность. — Может быть, это был просто повар. Он стоял у окна в домике для прислуги.

Пен приблизился на два шага.

— Этого не может быть. Господин Тиссо сегодня свободен и находится в деревне. У них всех сегодня праздник, день какого-то французского святого. Итак… Роза, не будь так скучна!

Пен и его сестра устремились в прохладную, золотисто-желтую комнату с высокими потолками. По сути, это был прекрасный просторный зал, но почему-то он производил безотрадное впечатление.

Мы с Францем Шиллером последовали за детьми, и я попыталась расширить тему беседы и узнать для себя что-нибудь новое.

— У нашего капитана, — говорил Шиллер, — грандиозные планы. Как только дети подрастут, здесь будет школа для сирот, пострадавших от войны. Предположительно только для французских детей.

— Очень положительная цель. Но к тому времени многое придет в упадок. Часть мебели на верхнем этаже очень ценная и нуждается в ремонте. Я нашла там весьма редкий стул, все шелковое покрытие которого было разорвано…

Мне вдруг стало ясно, насколько смешными кажутся мои заботы, учитывая бедность и обветшалость дома в целом.

Мы прошли в молчании через стеклянную дверь салона во двор. Один только взгляд на белоснежные стены дома для прислуги заставил мое сердце биться учащенно. Неужели кто-то действительно наблюдал за мной из его окна?

— Мадемуазель выглядит очень оживленно и праз­днично, — заметил мой спутник.

Я принужденно улыбнулась и взглянула на узкое, зарешеченное окно камеры.

— Пойдемте! В настоящее время наверху наверняка никого нет, — настаивал Шиллер, и у меня возникло неприятное ощущение, что моя нервозность доставляет ему удовольствие. — В любом случае он не может быть одновременно там, наверху, и внизу, в домике прислуги, где, как говорите, вы его видели.