Ричард Лаймон: Остров

Она кинулась ко мне в объятия, нежно обняла и поцеловала в губы.

После поцелуя я пробормотал:

- А я думал, что ты мертва.

- Ты слишком много думаешь, Руперт.

- А ты разве нет?

Ее улыбка. Ее сказочная улыбка.

- Конечно, нет. Разве я выгляжу мертвой? Ты держишь в руках мертвую женщину?

Да, она права. На вид и на ощупь она была удивительно живой и восхитительной. Мотая головой, я расплакался во сне. Она стала осушать мои слезы поцелуями.

- Ты меня любишь? - шепотом спросила она.

- Да.

- Ты хотел бы на мне жениться, Руперт?

- Да! - не задумываясь выпалил я. - Да! - Но неожиданно я понял, что не смогу жениться на ней, как бы мне этого ни хотелось.

От нее не ускользнула перемена во мне.

- В чем дело? - всполошилась она.

- Я не могу. Я люблю Билли. Я люблю вас обеих.

Лицо Кимберли засияло в улыбке.

- Тогда женись на нас обеих, - предложила она. - А почему нет? Ты повелитель острова и можешь делать все, что тебе заблагорассудится.

- Тогда хорошо. Так мы и сделаем.

- А тебе не кажется, что не мешало бы спросить сначала Билли?

- Ах да! Хорошая мысль.

- Я скоро вернусь, - сказала Кимберли. Поцеловав меня, она развернулась и побежала прочь по пляжу.

- Погоди! - закричал я вдогонку. - Не убегай! Вернись!

Должно быть, я кричал во сне. Думаю, что и проснулся я от звука собственного голоса.

В комнате было темно.

Выбравшись на ощупь из дома, я вышел во двор и пошел по лужайке. Мне было грустно от того, что сон солгал мне, и Кимберли уже не было в живых, но я не чувствовал себя таким несчастным, как прежде. Куда бы ни отправилась ее душа, ее дом - во мне, внутри меня.

Она всегда будет жить в моем сердце.

Вместе с Билли.

Хотя я подошел тихо и незаметно в полной темноте, Билли первой прикоснулась ко мне, когда я пытался отыскать прутья ее клетки. Она взяла меня за руки и притянула к себе. Мы обнялись. Жесткие прутья впивались в нас, но не могли помешать нам, потому что мы заполнили промежутки между ними своими теплыми голыми телами.

Словно Билли все это время ждала меня, испытывала во мне потребность.

Мы ничего не говорили. Только страстно обнимались и целовались. Это началось как дружеский порыв двух чудом уцелевших жертв, нашедших друг друга после длительных и одиноких скитаний. Здесь были и радость, и облегчение, и ужасная печаль о всех потерях.

Затем все переменилось, трансформировавшись в любовную страсть. С бешено колотящимися сердцами мы исследовали друг друга руками и губами. Лаская, тиская, гладя и глубоко проникая друг в друга пальцами и языком. Мы лизали друг друга, сосали и пробовали на вкус. Учащенно дыша, со стонами и вздохами. Шепча лишь "да", "о, там" и "Боже".

Даже и пытаться не буду описывать все, что мы делали.

Мы были вместе долгие часы. Иногда мы просто сидели в обнимку и тихонько беседовали. Затем все повторялось.

В конце концов, Билли удалось изогнуться так, что мы смогли заняться любовью между прутьями. Это было чертовски сложно и потребовало с ее стороны неимоверных усилий. И она не могла долго оставаться в такой позе.

Я чуть не свихнулся, когда вошел в нее тогда. Ничего подобного я никогда не испытывал. Она была такая мягкая, теплая, облегающая и скользкая. И какое-то время я чувствовал, что мы стали с ней одним целым.

С тех пор мы делали это много раз. Я научился помогать ей, поддерживая ее руками. Теперь ей не приходилось так напрягаться, чтобы удерживать позу.

Это было просто удивительно.

Бетонная могила Кимберли наводит нас на печальные мысли, но также напоминает о том, что жизнь - это дар Божий, и нужно наслаждаться каждым отведенным нам мгновением.

Хотя после смерти Уэзли, Тельмы и Кимберли мои женщины сидят в клетках уже три недели, все четыре чувствуют себя прекрасно. Я снабдил их одеждой, одеялами и подушками, у них в изобилии еда и питье. Я регулярно их мою, сливая на них воду с крыши. У них есть мыло, полотенца, питьевые чашки, зубные щетки. Они развесили одеяла, образовав что-то вроде кабинок, где можно уединиться.

Поскольку туалетные ведра выносить теперь нет возможности, мы придумали для них полиэтиленовые вкладыши. Использованные пакеты мне передают через зазоры между прутьями, а я их потом выбрасываю.

Я даю своим женщинам все, что они просят: расчески, щетки, зеркальца, гигиенические салфетки, книги, журналы - даже портативный радиоприемник и электронные игрушки, которые работают на батарейках. Я научился довольно сносно готовить, В особняке съестных запасов столько, что мы сможем протянуть на них несколько месяцев, так что голод нам не грозит. Я даже не собираюсь вводить никаких ограничений в еде.