Ричард Лаймон - Остров

Вид у нее определенно был не мертвый.

А жуткий.

У меня руки и ноги затряслись.

Меся ногами воду, я старался разглядеть в ней какие-нибудь признаки жизни.

Но она лениво дрейфовала: волнение воды время от времени немного приподымало ее и разворачивало.

Неотрывно наблюдая за ней какое-то время, я заметил, что расстояние между нами увеличилось.

Я не хотел, чтобы она уплывала.

По крайней мере, пока что.

Но и плыть за нею не собирался. Так что развернулся и поплыл к моторке.

Возле кормы я остановился и, подняв над водой руку, за пару минут смотал шорты с винта. Как же они изорвались. Все же я швырнул их в лодку. Затем мне удалось самому забраться в лодку, не перевернув ее.

Надевая превратившиеся в лохмотья шорты, я поглядывал на Тельму. Теперь она была уже довольно далеко, но все еще лежала на спине, точно в таком же положении, как прежде.

Что-то здесь было не то.

Если бы я ее утолил, она пошла бы ко дну. Если же не утопил, она должна была либо куда-нибудь плыть, либо барахтаться в воде, задыхаясь и откашливаясь.

Просто не укладывалось в голове, как могла она вот так лежать на спине, словно спящая.

Опустив подвесной мотор в воду, я запустил его, сбросил на малые обороты, повернул моторку в сторону Тельмы и медленно повел ее к ней.

Нос лодки был направлен между ее ногами.

Повернул лодку я чуть раньше, чем это было необходимо. Чтобы не поддаться соблазну.

И полностью избежать столкновения с ней.

Но правый борт моторки все же слега толкнул ее левую ногу. Тельма даже не вздрогнула. Оставшись лежать на спине, она просто начала поворачиваться против часовой стрелки.

Чем-то она напомнила мне ассистентку метателя ножей в цирковом номере. Смазливая бабенка в едва прикрывающем ее прелести костюме, которую привязывают к колесу и раскручивают, и которая балдеет от того, что ее выбрали мишенью.

Только красивой Тельму не назовешь, да и откровенного наряда на ней не было. Она была просто голой. Ее огромные груди, блестящие и молочно-белые в лунном свете, свисали с грудной клетки, словно пара страдающих морской болезнью путешественников, готовящихся блевануть за борт.

Толчок лодки заставил ее повернуться на пол-оборота.

Когда я начал кружить вокруг нее на лодке, она вроде как возобновила вращение.

От возникающих за кормой волн Тельма покачивалась и подергивалась.

Казалось, ничего этого она не замечала.

Опустив руку между коленями, я схватил одно мачете, поднял его и взмахнул им над головой.

- Эй! - крикнул я. - Тельма! Взгляни, что у меня!

Но она лежала себе в центре создаваемых моторкой концентрических волн.

И тогда я бросил в нее мачете.

Скорее, что-то вроде подачи. Легкий бросок снизу - как бросают мяч маленькому ребенку.

С намерением испугать ее, заставить вздрогнуть или попытаться увернуться.

В действительности я вовсе не хотел попасть в нее.

Но по каким-то причинам такая подача не получилась. Сам не знаю почему, я размахнулся сильнее, чем планировал. И вместо настильной траектории, пролетев которую, мачете довольно безвредно упало бы на Тельму или возле нее, оно взлетело высоко вверх.

Может быть, не все фрейдовские "ошибочные действия, оговорки" имеют словесную форму.

Может быть, это была "обмашка" руки.

Кто знает? Возможно, дело вовсе не в бессознательном намерении, а произошло это просто потому, что у меня нарушилась координация движений после этой беготни и нырянии.

Как бы там ни было, но я был удивлен и потрясен, когда увидел, что слабый бросок не получился.

Мачете летело почти вертикально вверх, вращаясь на лету.

- О блин! - ругнулся я.

Пока мачете летело вверх, я понятия не имел, куда оно могло упасть. Не исключено, что даже в меня самого.

Эта штуковина - огромный нож, предназначенный для рубки сахарного тростника или прокладывания дороги в джунглях. На конце лезвие не особенно острое, но оно фута два в длину, к тому же широкое и тяжелое.

Так вот, кувыркаясь, оно взлетало все выше и выше.

На высоту не менее тридцати футов.

А в верхней точке совершило крутой разворот и полетело вниз, все еще вращаясь.

Тут уж я понял, что мне больше не грозит возможность оказаться на линии огня.

Опасность грозила Тельме.

- Тельма! - крикнул я. - Берегись!

Но она не реагировала - просто лежала, как распятая, на спине, подобно голой и безобразной ассистентке метателя ножей.

Она мертва, успокаивал я себя. Не беспокойся.

Но я все равно еще раз крикнул: