Николас Фрилинг - Вальпараисо

— Вот теперь я могу вдохнуть полной грудью, — улыбнулась Натали, — и стать, как ты выразился, вольной птицей.

Ему стало удивительно хорошо.

— Будь какой хочешь. Я так или этак приду в восторг.

— Просто я заметила, что твое судно — очень неподходящее место для женщины. Я имею в виду, что оно, конечно, в любое время не предназначено для дам, но сейчас особенно. Женщины погибают без ванной. Это отчаянно мешало любви в восемнадцатом веке. Можно не беспокоиться насчет Жерара Филиппа, но меня всегда одолевали некоторые сомнения по поводу Вальмона, а что до Мертёя… Полагаю, здесь надо просто нырнуть за борт? Как ты думаешь, там, на берегу, кто-нибудь есть?

Раймонд перегнулся через спинку диванчика и взял бинокль.

— Посмотрим… — Он поднялся на две ступеньки по трапу. — Никого не видно. Но в любом случае никто особенно не всполошится — народ здесь привык к солнцепоклонникам.

Натали, стоявшая сзади, радостно чмокнула его в спину.

«Мне надо быть очень осторожным, — подумал он, — чтобы не влюбиться в эту женщину или не впасть из-за нее в сентиментальность. У таких игр есть парижские правила и провинциальные. Нужно сохранять полную отстраненность. Иначе я могу запросто влюбиться».

Раймонд легко взбежал на палубу.

— Посмотрим, какая тут глубина.

Он сел на поручень, повис на руках и солдатиком спрыгнул в воду, потом вынырнул, смахивая морскую воду с глаз и носа.

— Метра полтора, можешь нырять.

Вода была такой прозрачной, что казалось, будто киль «Оливии» упирается в дно.

Натали встала на поручень, балансируя в сосредоточенной позе ныряльщицы. Она не слишком загорела, и кожа была естественного золотистого оттенка, без уродливых белых полосок. Выглядела она изумительно. Раймонд, плывя обратно, испытывал такую гордость, как будто Натали была ему женой, а не бог знает кем.

Она нырнула, быстро поплыла к нему и, вынырнув рядом, внезапно одарила влажным поцелуем. Раймонд невольно обнял ее и поцеловал в ответ. Натали уверенно поплыла, рассекая прозрачную воду.

— Холодно. Но приятно.

— Это из-за мистраля. Скоро потеплеет.

— А ведь я не подумала о том, как вернуться на судно. Это очень сложно?

«Оливия», раскачавшаяся от прыжка Натали, чопорно отвернулась и сама по себе заскользила по волнам. Ее массивный черный борт поднимался высоко над водой, и перспектива взбираться на него актрису не вдохновляла.

— Я полезу первым, для меня это дело привычное. Так, теперь хватайся за мои руки, а ногами упирайся в дерево.

Обнимать прохладное упругое тело, усыпанное каплями воды, было удивительно здорово. Раймонд любовался Натали, пока она искала в пляжной сумке полотенце.

— До чего спокойно — прелесть!

— В бухте совсем нет ветра. Я могу завести мотор, чтобы вытащить судно отсюда, а могу отбуксировать на шлюпке к мысу, где нас подхватит ветер.

— Лучше воспользоваться шлюпкой. Вряд ли я выдержу мотор.

— Держи румпель прямо, хорошо?

— Послушай, — серьезно проговорила Натали, когда им оставалось не больше сотни метров до маленького красного маяка на поркерольской пристани. — Не стоит давать повод для смешков всему поселку. Есть на берегу какое-нибудь укромное место, где на нас не будут глазеть?

Раймонд, немного подумав, вспомнил один из рассказов Кристофа.

— На мысе есть вилла с прекрасным садом, где живут только летом.

Он объяснил, как туда добраться, выжидая удобного момента, чтобы опустить грот. Швартовать парусное судно нельзя кое-как!

— Звучит неплохо. Завтра утром?

Раймонд перегнулся через борт с отпорным крюком:

— Передвинь румпель чуть вправо.

Крюк лязгнул в петле заменявшей буй канистры.

— Готово!

— До завтра. — Натали, подмигнув, необыкновенно женственно скользнула в шлюпку.

Натали на шаг опережала Раймонда, и он никак не поспевал ее догнать. События разворачивались совершенно непредсказуемо. В узоре появилась какая-то хитрая завитушка — пойди разбери, где начало, где конец и что к чему. Натали вела себя так, как будто это не мелкая прихоть или небольшое приключение…

Раймонда мучило искушение навести бинокль на балкончик над деревьями спускавшегося к воде сада. Натали, должно быть, примет душ и переоденется, а потом как ни в чем не бывало сойдет вниз выпить аперитив. Морской прогулки, купания и любовных игр на воде вполне достаточно, чтобы разыгрался аппетит.

В самом начале, когда Раймонд появился на Поркероле, он часто ходил ловить рыбу с Кристофом. Последний не слишком серьезно относился к лову, но Раймонд почерпнул от него массу полезных сведений. Не только о погоде, рыбе, почве, местных трудностях и особенностях, но и о самой стране, побережье, острове. А еще были дивные истории Кристофа, пересыпанные забавными оборотами и солеными шутками на изумительно живописном французском. Для Раймонда они придавали Поркеролю третье измерение — фантастическое, превращая его в сказочный мир. Для северянина остров становился миром, где удивительное уже случалось раньше и будет твориться впредь. Возможно, даже с ним. Почти как Натали, Раймонд не мог избавиться от ощущения нереальности всего, что происходит на этом острове. В любой момент он мог очутиться в сказке. Ей-богу, это Кристоф виноват, что Раймонд влюбился в Натали.