Чингиз Абдуллаев - Распад. Обреченная весна

– Что было потом?

– Потом он вернулся в Москву. И мы с ним больше не виделись. А потом его убили... Грустная история. Такого великолепного артиста... Наверное, грабитель не знал, на кого поднимает руку.

– Почему вы думаете, что это был грабитель?

– Ну а кто еще? Посторонние к нему бы не пошли. И зачем стрелять в музыканта? Помните самый популярный лозунг Гражданской войны? «Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет».

– Он с кем-нибудь встречался в Перми, не можете вспомнить?

– Конечно, нет. Мы сразу уехали, а он остался. Но если он с кем-то встречался или к нему кто-то приходил, вы легко можете об этом узнать по выданным пропускам.

– Каким пропускам? – не понял Сафаров.

– Мы остановились в гостинице, которая раньше принадлежала обкому партии – почти режимный объект, как космодром Байконур, только со своими клопами и тараканами. И конечно, к вам никого не пускают, если вы не оформите пропуск. Иначе точно не пропустят. Поэтому на каждого посетителя оформлялся пропуск, и каждого отмечали в книге гостей. Все это можно легко проверить.

– Спасибо, – поднялся Эльдар, – вы мне очень помогли.

– Не знаю, зачем ваша солидная организация интересуется музыкантом Томиным. Он, кстати, был беспартийным.

– Тем более спасибо. Вы мне очень помогли. До свидания. – Эльдар протянул руку на прощание.

– Вот теперь у вас точно будут большие проблемы, – усмехнулся Лернер. – Два раза пожали руку человеку, у которого проблемы в пятой графе... Вас выгонят с работы.

– Не выгонят, – убежденно ответил Эльдар, выходя из помещения.

Через несколько минут он уже сидел в гримерке Автандила Маргвелидзе. Войдя в комнату, назвал себя по имени-отчеству, но не стал показывать своего удостоверения, а только представился сотрудником прокуратуры, входившим в группу по расследованию убийства Вячеслава Томина.

– Изумительный был человек! – эмоционально воскликнул Маргвелидзе. – Вы бы видели, как он играл. Такой талантливый человек.

– Вы говорили, что он должен был вам деньги перед смертью, – напомнил Эльдар.

– Зачем об этом вспоминать? – отмахнулся Автандил. – Уже целая неделя прошла. Не нужно об этом говорить.

– Нужно, – твердо проговорил Эльдар. – Значит, он вам должен был большие деньги?

– Когда я ему давал, это были настоящие деньги, – угрюмо ответил Маргвелидзе, – а сейчас они превращаются в фантики, благодаря вашим обменам, танкам и бардаку, который царит повсюду.

– Я пришел к вам не спорить, – возразил Сафаров. – Когда он вам вернул деньги? Прямо в Перми?

– Нет, не там. Мы уехали, а он остался. А через несколько дней вернулся в Москву. Потом позвонил мне, и мы с ним встретились у него дома. Я как раз заехал к нему, и он вернул долг. Меня еще очень смутило, что он вытащил эти две купюры из большой пачки денег. Я подумал, что он был на других гастролях или получил гонорар за свою книгу, которую давно собирался написать.

– И вы ничего не спросили?

– Нет. Про деньги не спросил. Сейчас понимаю, что допустил ошибку, нужно было все узнать. Но я вернулся домой и только вечером позвонил ему. Телефон не отвечал. Я перезвонил на дачу, трубку взял муж Анны, младшей сестры Изольды. Мы немного поговорили, и я повесил трубку. В тот день у меня была важная встреча, и я не стал уточнять, куда делся Вячеслав. А через два дня узнал, что его убили.

– Понятно. – Эльдар поднялся со стула. – Спасибо, что вы мне помогли.

На улице было холодно. Он прошел к телефону-автомату и набрал номер генерала Сергеева.

– Виктор, извини, что снова тебя беспокою. Но у меня к тебе есть еще одна маленькая просьба.

ХРОНИКА ОДНОГО ОБМЕНА

Декабрь 1990 года

Читатель задает прямой вопрос: «Правда ли, что купюры достоинством в 50 и 100 рублей будут изыматься из обращения?»

Ответ начальника Московского управления Сбербанка Г. Солдатенкова: «Слухи об изъятии данных купюр беспочвенны».

Разумеется, для народа, приученного читать между строк, заметка прозвучала сигналом. Уже в конце декабря один из наших корреспондентов, возвращавшихся поездом из Батуми, остался голодным, поскольку официанты наотрез отказывались принимать пятидесятирублевую купюру.

«Аргументы и факты» 10 января 1991 года

Будущий премьер-министр Павлов, доживающий последние часы в должности министра финансов, заявил, что никакой подготовки к реформе не ведется. Руководство Пермской фабрики «Гознак» подтвердило высказывание министра – никаких «новых» денег фабрика не печатает.