Ольга Лаврова: Естественная убыль

О контрольной закупке всегда бармена предупреждаЁли заранее. А тут не предупредили -- и готова статья за нарушение правил торговли. Пошел парень отбывать поЁложенное. Вышел -- жена с ним развелась, любимую собаку продала и не говорит кому. Устроился на черную работу. Полон горького пессимизма.

Судя по тому, что у Кудряшова бармены дольше трех месяцев не удерживались, он и с ними поступал так же. Раз в квартал делал себе подарок, продавая место за стойкой.

Во второй половине дня Кудряшова привезли на ПетЁровку -- ревизорам потребовался. Не тащить же их в БуЁтырку, да еще пуды документации.

Они поочередно подносили раскрытые тома:

-- Гражданин Кудряшов, вот это списание трехсот коробок для тортов я буду считать фиктивным.

-- Почему, гражданин ревизор?

-- Акт о том, что они будто бы испорчены, подписали вы один. А в следующие два дня как раз было вывезено триста "левых" тортов.

-- Ладно, валите до кучи.

Знаменский присутствовал. Больше от нечего делать, чем всерьез, спросил:

-- Если б вас не арестовали, вы бы когда-нибудь остановились?

-- Честно -- вряд ли. Это как водка, присосался -- не оторвешься.

Хуже водки, пожалуй. Кудряшов откровенно делит людей на две категории: "хомо с деньгами" и "хомо без денег". Без денег -- не человек, сор.

-- Но у вас уже все было. И на черный день, и на серый, и на голубой. Чего вам не хватало, чего еще не успели?

-- Э-э, мало ли! Не все выпито, не все съедено...

-- За триста тортов кто стоимость получил?

-- Ну, я. Все равно магазинщики вам скажут.

-- Почему акт подписали в одиночку?

-- Дай на подпись -- дай и за подпись. А так -- режим экономии.

Ревизор ткнул Кудряшова в экземпляры накладной -- тексты непозволительно различались. Тот сослался на ошибку и возобновил свои оправдательные речи:

-- Дело наше такое -- пищевое, торговое. Не нами это заведено, не нами и кончится. Если хотите знать, еще в древнем мире у торговцев и воров был один бог-покровитель, даю слово!

-- Это Гермес, что ли?

-- Не помню, как его там звали, а сам факт знаменательный. Вот сидите вы и честными ручками на меня протокол строчите. А ведь могла судьба сыграть иначе: вы бы кончили по товароведению, а я -- по юридической части. И могло бы сейчас все наоборот повернуться. Сколько угодно!

Знаменский отмахнулся.

-- Ну как вы не хотите понять? Сначала боишься проторговаться. Чтоб недостачи не было, создаешь запас. Получил излишки -- куда девать? За них же при ревизии тоже спросят!

-- Все ставите с ног на голову. У купца были предусмотрены нормы естественной убыли?

-- Раньше? Вроде нет.

Естественная убыль, естественка. На случай, если усох; товар, попортился, мыши погрызли. Ох, эта естественка! Помоют пол в магазине перед ревизским снятием остатЁков -- повысится влажность, и сразу прибудут сотни килограммов всего, что хранится в подсобках, -- мука, крупа, сахарный песок, колбаса. На городских элеваторах малейшее изменение температуры дает лишние тонны продуктов. А на холодильниках? Подумать страшно: убаЁвил на один градус заморозку (влага вымерзает или примерзает) -- и вывози сотни тонн неучтенного мяса, рыбы, масла и прочего.

Старорежимный купец обходился без естественки, не было ее, зато был хозяин. Хозяин исчез. Радовались, что навсегда. И пошла естественная убыль. Если б только крупы! Бережливости, порядочности, совести.

-- Что вы мне рассказываете? Зачем вам всем крутиться, ловчить? У вас есть нормы естественной убыли. И нормы такие, что на них можно жить припеваючи. Даже начальство прикармливать, даже сохранять честность.

-- Честность? Вон вы Масловой поверили, а она фюить!

Знаменский вздрогнул.

-- Откуда сведения?

-- Слухом земля полнится, -- злорадно сказал Кудряшов. Он посмаковал гол и добавил: -- Это по-вашему можно припеваючи, по вашим нищенским, извините, потребностям. А у меня запросы! И у начальства...

Он все булькал и булькал, поучая Знаменского. МоЁдернизация, реорганизация, максимальное использоваЁние, профессиональное мастерство, перевыполнение... рот набит официальной фразеологией. Для разнообраЁзия -Гермес, "плебейство" и тому подобное. В квартире (даже в ванной) иностранные журналы с яркими карЁтинками -- претензия на образованность. А пишет "риорганизация" и даже "жыры".

Зазвонил внутренний телефон, ближайший ревизор отреагировал:

-- Знаменского? Есть Знаменский.

-- Давайте, кто там, -- сказал тот.

Голос Масловой подбросил его со стула, выпрямил.

-- Где вы находитесь?! Поднимайтесь ко мне в кабиЁнет, заказываю пропуск!